Перекресток судеб

Тот час, ту минуту, когда она встретилась с Недом, Гира запомнила навсегда. Ее как молния прошибла – она оцепенела, увидев этого парня входящим в кабинет командира гарнизона. Внешне она никак себя не выдала, но для себя решила – все, хватит прозябать в этом городишке, пора!

«Пора» значило, что заклинание, которое Гира узнала из книг тайного хранилища, должно было сработать. «Нить Селеры».

Как это сделать? И почему она должна была это сделать?

Первый вопрос – дело техники. Гира знала, насколько сильны ее женские чары. Нет, не магические – просто женские. В нее, умницу, красавицу, невозможно не влюбиться, если ты мужчина. Или женщина. А обмануть влюбленного просто – это она знала.

А вот второй вопрос был более сложным.

Гира долго колебалась – стоит ли начинать жизнь со своим суженым с обмана? Простит ли ее этот мужчина, когда она сделает то, что сделает? И в конце концов пришла к выводу – игра стоит затрат! Стоит опасности! Это главная игра в ее жизни, и Гира не может ее проиграть. Тем более что магиня влюбилась в Неда с первого взгляда и была готова на все, лишь бы удержать его рядом с собой.

Вот так и случилось то, что случилось. По крайней мере – так все представила Гира.

Нед уже не был наивным юнцом и знал цену словам и делам. Ведь он не только Нед, он, пусть и отчасти, Юрагор. Но… только время покажет, что из слов Гиры правда, а что нет. Пока она вела себя правильно и делала то, что хотел Нед. И ее верность не вызывала сомнений.

* * *

– Ну, благослови нас Создатель! – хрипло рявкнул Агор, осенив себя знаком почтения к богам. За ним повторил Зигар и все остальные, кроме Неда. Он промолчал, так как подозревал: если он что-то и делает, то скорее вопреки воле богов, а не потому, что они так пожелали.

Эта богохульная мысль заставила его усмехнуться, и Зигар с опаской и недоверием покосился на предводителя, отказывающегося поклоняться богам. Особенно когда отряду предстоит отправиться туда, откуда можно и не вернуться.

На одиннадцатый день метель начала стихать, на двенадцатый – мир застыл, впитывая солнечные лучи, копьями бьющие в сверкающую под солнцем заснеженную равнину. Вокруг все сверкало, сияло, искрящийся снег отбрасывал мириады маленьких колючих лучиков, вонзавшихся в глаза путешественников, как раскаленные иглы. Пришлось даже надеть специальные приспособления – дощечки с узкими прорезями, которые Агор и Зигар смастерили в то время, когда караван пережидал ледяную бурю. Эти дощечки соединялись между собой тонкими ремешками и закрывали глаза, по дощечке на каждый глаз, завязки на затылке, – в них люди казались какими-то эпическими чудовищами из песен балладеров.

Нед просил Лапу дать им проводника, чтоб тот привел к гнезду дракона, но Голова категорически отказался, сказав, что никого не пошлет на верную смерть, даже за те сокровища, что лежат в пещере дракона. На вопрос: «Какие сокровища, если говорил, что нет никаких сокровищ?» – Лапа лишь хитро щурился и многозначительно кивал, мол, болтай, болтай, знаю, зачем ты идешь.

На двенадцатый день после того, как Нед и его спутники пришли к бесклановым, караван снова двинулся в путь. До места осталось около десяти ли, почти все – по морскому льду. Остров, который, возможно, служил последним пристанищем последнего из драконов мира, виднелся с берега темной полоской, стеной, возвышающейся над белым безмолвием.

Теперь идти было легко – ветер сдул лишний снег, уплотнил оставшиеся небольшие сугробы до состояния каменной мостовой. Лошади, застоявшиеся за время вынужденного простоя, шли весело, всхрапывая и выпуская из ноздрей клубы морозного пара. За время отдыха в стойлах они слегка округлились – Лапа не пожалел корма для гостей. Впрочем, за это он получил вполне приемлемую, и даже с лихвой – плату. Клыки снежных тварей ценились на вес золота и дороже, это Нед выяснил за время десятидневной пьянки из разговоров с хозяином, – так что и корм, и постой, и угощение не стоили и десятой части переданных Лапе «сокровищ». Но Нед не жалел, что отдал клыки зверей арду, – он бы отдал и больше, лишь бы получить желаемое. В этих краях кров и огонь стоили гораздо больше, чем какие-то кости или золото. Золотом не согреешься, и золото есть не станешь.

Утром, не рано, они вывели лошадей из подземного укрытия, расчистив выход лопатами, погрузили пожитки и зашагали по сверкающей тундре, спускаясь к берегу моря.

Подойдя к самому краю замерзшей морской глади, на песчаный пляж, частично занесенный снегом, постояли и, попросив защиты у богов, сошли на звонкий, вылизанный ветрами синий лед. Теперь до места, судя по рассказам ардов, оставалось не более восьми-девяти ли.

* * *

– Вон там! Видите, два пика… ну, две скалы, как два зуба? Вот между ними пещера, если верить Лапе, – сообщил Нед. – Давайте сделаем так: я пойду вперед, разведаю, как и что, потом вернусь, и мы решим, что нам делать.