Перекресток трех дорог

– Прощайтесь.

Друзья переглянулись, посмотрели на тех, кто стоял рядом после битвы. Крепко досталось Съёну: сломанная рука висела плетью, широкая рана украшала щёку, а крови, своей и вражьей, оказалось на нём изрядно. Гратту и Харад выглядели не лучше, тан потерял в сражении коня, тяжело подволакивал ногу да лежали ожоги на коже от яда варлу. Ферр пропел исцеляющие чары для каждого, а после отвёл глаза, окинул взором ловчих, исчезающих на пути к Меже один за другим, но уже не мог различить среди них того, кто прежде звался Яргом.

Ульд глянул на Харада, с печальной улыбкой молвил:

– Прости, мой тан. Ближайшие три весны меня в твоём замке не увидят.

– Главное, после вернись, – велел тот спокойно. – Хоть в гости.

– Я буду служить тебе, пока способен дышать, – напомнил мерг с затаённым весельем.

Эйдре нехотя выпустила ладонь Ферра, поцеловала отца, на миг уткнулась лицом в его плечо, а после обернулась к друзьям.

– Идите уже, – поторопил Съён без всякой радости. – Негоже заставлять богов ждать. Мы тут разберёмся.

Они вчетвером поднялись на Великий Раздел, осмотрели с высоты место битвы, многие тела погибших воинов, останки порождений тьмы, туши искромсанных в бою варлу. Обменялись быстрыми взглядами, но уходить не хотелось. Снизу на них смотрели с грустью те, кто остался в живых после сражения, да Хегги, суетящаяся на поле среди раненых, изредка бросала быстрые взоры в сторону предсказанных героев Ирда. Ульд вскинул меч, ответили ему короткие улыбки на уставших лицах.

– И тот, кто наречён был Тагни, ступит со стены назад ко дворцу цветущих яблонь, но песни вестника продолжат летать над землями три весны, и то станет временем мира, за коим придут испытания ко всякому, живущему под солнцем, луной и звёздами. Его же брат останется навечно служить Мергу, и встреча их в той битве не принесёт покоя ни одному, но иной не свершится более никогда, – нараспев прочёл Ферр последние слова из легенды-пророчества, а его голос подхватил ветер да донёс, мерещилось, до всякого, стоящего нынче на земле у перекрёстка трёх дорог.

– Три весны – не самый большой срок, – тихо сказала Эйдре, будто пытаясь убедить в том саму себя. – Встретимся здесь, когда он минёт.

Чародейка поцеловала Ферра, обняла Ульда, присела перед псом, растрепала густую шерсть, с нежностью произнесла:

– Безымянный, значит? Глупая кличка. Ты Игви, наш Игви. Скоро свидимся вновь, защитник.

Он лизнул её в щёку, и дева резко поднялась, шагнула вверх со стены ко дворцу ветров, пока могла ещё отыскать для того силы. Жрец проводил сэйд взглядом, а после обернулся к мергу. Йорги наклонился, на миг приложил голову к широкому лбу своего пса, шепнул:

– Даже такому храбрецу, как ты, делать на Меже нечего. Там и кроликов не погонять, заскучаешь. Береги Тагни, дружок. А он станет беречь тебя. Время пролетит быстро.

Ульд посмотрел на Ферра, протянул руку, сжал предплечье друга, а после крепко обнял.

– Удачи, Йорги, – простился жрец. – Через три весны, на этом месте. Твой верный вестник передаст Ирите, что ты посылал ей нежный поцелуй.

Ульд ухмыльнулся и, не особо сдерживаясь, приложил Тагни кулаком в плечо. Ферр рассмеялся, кликнул Игви, шагнул с ним назад со стены да тотчас исчез.

Йорги недолго полюбовался полями и верещатниками внизу, рассмотрел древние горы, далёкий запад, где запрятались за горизонтом стены Фелба; юг, где таились замок Олкуда, Коддаг, деревенька с хижиной ведьмы на отшибе. С востока шумело море, омывало ласковыми волнами берега острова с чертогами девы плодородия. На плечо сел алый сокол, нетерпеливо крикнул у самого уха.

– Ты народ перед уходом создал, а мне оглянуться времени нет? – с насмешкой поинтересовался колдун.

Птица ощутимо клюнула в щёку.

– Буду считать, что ты счастлив в предвкушении новой встречи, дядя, – заверил мерг с хитрой улыбкой.

Он вдохнул полной грудью, глянул на друзей, что провожали внизу, почувствовал, как треплет волосы свежий ветер. А после шагнул со стены вперёд, туда, где слышал уже зов рога Дикой Охоты.