Перекресток трех дорог

Затухало за спиной сражение – без Мёрб порождения тьмы не устояли под клинками оставшихся защитников Ирда. Звучали издали напевы чар, звоном завершились мелодии ветров. Навечно опустилась на землю тёмная взвесь праха слуа, осталась на поле только сизая пелена непогоды да наваждения. Простучали рядом копыта, Радга быстрым шагом подскочил к стене, Балларг и изрядно поцарапанный Йорги остановились рядом, спустилась с Великого Раздела Эйдре. Жрец заслышал кого-то ещё, но не оглянулся, неотрывно смотрел на брата.

– Я не понимал, что творю… – Ярг тоже не обратил внимания на остальных, не сводил взора с Ферра, а слова давались ему теперь с куда большим трудом, словно раньше силы теплились лишь милостью песни ветров. – А потом они решили, что ты можешь быть Тагни… Или Тиль… Я узнал о старшем брате лишь когда его вознамерились убить… Моими стараниями… На всякий случай…

Горькая ухмылка коснулась побелевших губ, сорвался с них короткий стон, но он собрался и продолжил, а рубленные фразы звучали сквозь сбивчивое дыхание изрядно натужно:

– Тогда как чары схлынули. Я хотел вас уберечь. Заманил Тиля в Сэйд… чтобы до него не добрались. А ты… был на испытании. Один. В лесу. И куда тебя уводить, я не представлял… Скажи убираться оттуда, ты б назло остался. Как в детстве. Попытался заморочить, чтобы бежал меня искать… лишь бы они не сумели пришибить… А ты решился за мной двинуть аж на вершину Духов. Ещё и Йорги умудрился отыскать да с собой потащить. Баран упёртый и всегда им был.

Жрец на миг прикрыл глаза, взял ладонь брата, а очередная издёвка из многих теперь не вызвала ни капли гнева.

– Ты и впрямь стал Тагни… – Ярг тяжело выдохнул. – Я боялся, что они доберутся до тебя. А в Фелбе вы бы не выбрались точно. Я… попытался увести… другой дорогой. Хоть не в морду дракона… Но выдать себя не мог… и уйти тоже. Кинжал был создан по моей вине… Я должен был всё исправить… Не хотел я тебя втягивать… И гибели твоей никогда не желал… Прости, мелкий…

Ферр крепче сжал руку брата, скользнула горечью мысль, что это обращение он ненавидел всегда, а теперь готов бы слушать по сотне раз на дню, да только уже не дано.

– Что ты сделал с перекрёстком? – Радга подошёл, наклонился, но смотрел без гнева.

– В пещере есть предостережение Ллива… – объяснил Ярг, а голос становился всё глуше и тише. – Что если… кровь, пролитая кинжалом… попадёт на барьер… то укрепит защиту Мерга. Охотник говорил опасаться. Ведь тогда иные клинки будут… негодны против нижнего мира. Это стало моей надеждой… Я чуть не отдал брата. Не мог отдать и Ирд. Как изготовить кинжал, они знают… Но вреда он больше не причинит… Только что камни поцарапает… Правда, и вам нынче ничем… не сумеет помочь в борьбе.

Радга выпрямился, обменялся быстрым взглядом с Балларгом, провёл рукой по волосам с едва заметной усмешкой.

– Тогда и этот уничтожать толку не было, – процедил Ферр, с трудом сдержавшись от слов, что и смерти Яргу бы не грозило.

– Этот – был. – Брат дёрнул головой. – Он же хотел сделать много… Чтобы вместе пришли… Да ударили… Иные кинжалы теряют силу… Не тот, что пролил кровь…

– Где он? – Боги войны тут же перевели взгляды на Ферра, смотрели требовательно да напряжённо.

– Сломан, – заверил жрец и их, и всех собравшихся разом. – Безымянным, коему не минуло второго года. Игви поймал и случайно разгрыз – кость же.

– Славно… – выдавил брат то ли со смешком, то ли со стоном, а после уже с трудом да едва слышно позвал: – Йорги…

Ульд подошёл, присел напротив Ферра, положил ладонь на плечо Яргу. Кому, как ни колдуну мергов, знать, что негоже перед чертой смерти думать, будто остался врагом для тех, кого сам почитал друзьями. Тем более, негоже герою, по своей воле погибшему за общее дело. Во взгляде Тагни короткой вспышкой мелькнула благодарность другу за такой жест, но того никому приметить не случилось. Уголок губ Ярга дёрнулся в короткой улыбке, шелестом сорвалось с них последнее желание:

– Коль сумели простить… Проси забрать меня… К Дикой Охоте…

Прежде, чем обернуться к дяде, Йорги на мгновение задержал взор на лице Ферра, и в серой пелене обычно спокойных глаз отразились сострадание да печаль.

– Ты не вспомнишь прошлой жизни, – предостерёг Балларг.

– После всего… так даже лучше. Кто станет мне радоваться… На вечном пиру?

– Я бы стал, – мрачно отрезал Ферр.

– Живи, болван, – осёк брат из последних сил. – И даже не думай помирать.

Бог битвы подошёл, глянул на жреца с сочувствием, а после коснулся когтистыми пальцами глаз Ярга, закрыл их, и тело исчезло, остался лишь алый след на стене, но и тот в скором времени должны были стереть летние дожди. Ферр выпрямился, тотчас тенью скользнула к любимому Эйдре, ласково взяла за руку. Он ответил на её нежность, но не посмотрел на деву и молча наблюдал, как встаёт в ряды Дикой Охоты новый ловчий, неотличимый от иных. Бессмертная тварь Мерга без памяти и имени, обречённая погибать и восставать вечно в сражении на Меже за спокойствие срединного мира. Балларг и Радга по очереди коротко сжали плечо жреца, а после отправились прочь, и дядя на ходу бросил Ульду: