Перекресток трех дорог

– Мы тропой-то пришли, откуда я от неё по зиме уходил, – вздохнул Гратту ответом на встревоженные взоры друзей. – Объяснили, куда доброй сотней путь держим, а она упёрлась – тоже иду да всё на том. Ругались, ругались, а ей вон и боги не указ, куда там мне. Пришлось с собой брать, чтоб одна не шаталась. Хоть дорогой приглядели.

– Хегги… – хмуро начал было Йорги.

– Ты мне тут не умничай, – перебила ведьма сурово, словно отчитывала нерадивого ученика, напутавшего с травами. – Я тебе что, железками махать притопала? У вас целителей, в чарах сведущих, на войско сколько? Раны кто заговаривать будет? Жрец самолично, покуда от копья отдыхает? Вот и не бормочи, Ульдар Йорги. Твоя забота – с тварями Мерга сражаться, моя – людей выхаживать. Припоминаешь?

Колдун с усталой усмешкой качнул головой. Алый сокол снялся с его плеча, улетел к Великому Разделу, тоже, видно, не пожелав препираться со старухой, а может, и отыскав в её словах истину. Хегги тем временем обернулась к молодому сэйду, сопровождавшему её, да наказала:

– Меня разместить ближе к стене. И дров поболе, чтоб наверняка. Ну, чего встал как вкопанный? Времени с избытком? Ещё подготовиться нужно. Пошли-пошли.

Гратту жестом отпустил своего воина, а когда ведьма с юношей убрели к лагерю, лишь бессильно развёл руками, оборотившись к друзьям. Остальные его люди разошлись по округе, шептали в густых сумерках защитные чары, а несколько вовсе ушли к перекрёстку с дозором. Впервые за долгие дни на сердце Эйдре стало легко да спокойно, а усталость накатила тяжёлой волной. Дева отправилась в шатёр, устроилась поудобнее и уснула, а заклинания родного мира нынче звучали дивной колыбельной, желаннее коей не сыскать вовек.

Для остальных ночь не оказалась столь приятна. Когда нижний мир соберётся ударить, не ведал никто, и хоть лагерь утих быстро, его отдых был чутким, полным опаски, а воины, казалось, готовы вскочить да броситься в бой от каждого шороха. Ферру спалось дурно, задолго до рассвета он поднялся, сел у шатра, в печальной задумчивости вглядывался в блёклое мерцание звёзд среди разрывов низких туч над Великим Разделом. У его ног пристроился Игви, сопел, не тревожась ничем, а жрец медленно трепал косматую шерсть, вспоминал прошлый их путь, все испытания да не мог откинуть мысли о том, что прошлый день подарил множество желанных встреч, а теперь и ему предстоит свидеться с братом. Выбрался наружу Ульд, окинул взглядом лагерь да небо, грозящее дурной погодой. Расположился рядом с другом, но не сказал ни слова, и они долго слушали раскаты бури, метавшиеся вдали, пока на грани сознания не произнёс Радга:

«Мерг вышел в Ирд у северных гор. К полудню будут рядом с перекрёстком. Мы с Балларгом ждём зов рога и тотчас идём к вам».

– И встреча их в той битве не принесёт покоя ни одному, но иной не свершится более никогда. – Последние слова пророчества глухо упали из уст Ферра вместе с первыми каплями дождя, утонули в гуще наваждения и чудившемся с севера громе стихии.

Жрец стиснул зубы, отогнал не вовремя нахлынувшие воспоминания о брате: те немногие тёплые, что сохранились в череде ссор и издёвок. Гнева и ярости в решающий час отчего-то не находилось, но и тоску в сердце усилием воли удалось смирить.

Мужчины поднялись, обменялись быстрыми взглядами. Теперь они сделали всё, что оказалось в их власти, и оставалось последнее: ступить из реальности туда, откуда не было выхода, – в легенду о конце миров, исход коей нынче зависел лишь от них.

Глава 24. Шаг без возврата: пророчество о Тагни

Полдень встретил воинов готовыми к сражению. Умолкла суета сборов, не гремела более, раскатами бури отражаясь в сердцах тех, кто ныне ждал за стеной, вглядываясь в горизонт. Друзья смотрели на них с высоты Великого Раздела, не выпускали из рук дары богов, а вдалеке среди туманов уже показался враг, за которым, чудилось, дымится и тлеет земля. Ровные ряды защитников Ирда выстроились перед стеной, ложилась промозглая морось на кольчуги, шлемы, копья. Фыркали, пряли ушами лошади, а многие сотни суровых взоров устремились к северу: воины ждали сигнала к атаке.

Эйдре поцеловала Ферра, крепко обняла Ульда, и они отправились вниз. Жрец подозвал Игви, встал к остальным.

– Дивные времена нынче настали, – наклонившись к нему, заметил Съён негромко. – Прежде стены берегли людей, а теперь людям выпало беречь стену.

Ферр усмехнулся да крепче перехватил копье.

Йорги запрыгнул на коня, выехал вперёд да забрал правее, не отпускал ладони с рукояти меча Ириты, готовился обнажить его и тем начать бой. Чародейка глубоко вздохнула, оглядела всех с тревогой, нашла отца, Харада, Съёна, друзей, поднесла рог к губам. Зов прогремел над Великим Разделом, отразился от гор, холмов, носился долгими отзвуками всюду, и ответом ему стал голос Дикой Охоты. Появилось, словно из неоткуда, подле людей множество ловчих, рычал у ног богов лёхб, горело багряным пламя под тонкой шкурой и в глазах. Балларг и Радга замерли рядом с Йорги, глядя, как стремительно приближается враг.