Перекресток трех дорог

Он неуверенно кивнул, вновь прислушался к дивному аромату еды. Смурная морщинка на лице Хегги разгладилась, на тонких губах мелькнула мигом довольная улыбка. Старуха поспешила к кухне, бормотала на ходу:

– На поправку идёшь, стало быть, признак верный. Бульона крепкого выпьешь: горячий, наваристый, самое дельное лекарство. Сейчас, мой хороший, сейчас.

Жрец следил, как ведьма хлопочет над миской, рубит сушёную зелень, и понимал, отчего Ульд так растревожился, приметив весть от знакомой. Несмотря на сходство с огромной жуткой птицей, тяжёлую поступь да голос, чудившийся скрежетом мёртвых ветвей по камню, доброты в Хегги было поболе, чем во многих людях. Он с благодарностью принял из когтистых рук плошку отменного бульона, пил да расспрашивал о том, что произошло с остальными.

Когда Эйдре прилетела домой, отец изумился её визиту – никаких вестей он не посылал и вовсе не ждал встретить деву, а уж тем более одну, без спутника. Мысль о ловушке перестала быть только туманной возможностью, и колдунья, в спешке объяснив, что происходит, собралась догонять друзей. Гратту осерчал от того, что некто придумал морочить голову дочери, да решил проверить, держит ли нынче народ верхнего мира барьер у троп, раз связи между жрецом и его сэйд больше нет. Подхватил на всякий случай оружие, заявил, что коль границы стираются, он лично поотрывает дурные бошки всякому посмевшему напасть на человека из его дома. А после они изо всех сил понеслись к хижине, но никого не нашли. Зато ветра рассказали о сражении у болота, а там сама ведьма объяснила, куда следует идти на подмогу.

После битвы они вместе вернулись к старухе, где хозяйка с помощью Эйдре уже два дня как выхаживала Ферра. Гратту решил оставаться с дочерью, пока жрец не придёт в себя, а встревоженный и злой Ульд нарубил Хегги запаса дров на пару зим, ибо волновался за друга и не мог ничем подсобить женщинам.

– Твоё-то плечо как? – поинтересовался Ферр, который, будучи лекарем, оказался недоволен такими подвигами мерга.

– Не оторвалось сразу – после тоже не отвалится, – безразлично отозвался колдун.

– Смотря как стараться, – вздохнул жрец, глянул хмуро, но встретился с весёлой насмешкой в прозрачных глазах, забросил ругаться и лишь качнул головой, порешив осмотреть рану друга сразу, как ему самому немного полегчает.

На следующий день засобирался в обратный путь Гратту. По дороге обещался зайти в Коддаг, передать весть Вальги и Ёрку, заодно познакомиться, коль барьер у тропы более не властен над сэйд. Они с Эйдре наедине обговорили знак, который отец подаст, ежели понадобится что-то сообщить или позвать их, и даже Ферр с Ульдом не узнали, каким он окажется.

Спустя время сумел подняться с кровати жрец. Раны ещё беспокоили, но медленно, тяжко опираясь на руку мерга, он сдюжил доковылять до стола да поужинать с друзьями. Ведьма налила каждому доброго мёда, и они сидели долго, обсуждали бой в кургане, а Ульд поделился тревогами:

– Дурная вышла ловушка всё же. Двоим хватило бы и драугров, к чему понадобилось тратить силы на такие могучие чары? Коль за нас взялся столь умелый колдун, убить путников на дороге ему бы труда не составило и так, без катакомб.

– Меня иное смущает, – признал Ферр задумчиво. – Что заставило использовать силы нижнего мира против колдуна мергов, когда прежде старались навредить тем, с чем тебе не сладить самому? Грухи бы не одолел никто, кроме сэйда, а не случись наша встреча, тебя бы ничего не спасло. Подгадать погоду и повадки да привести к сгоревшему дому тоже понятно: кто же знал, что отец обучил тебя сражаться со слуа? Без заклинания мы бы оттуда не вышли.

– Да и дальше мы встречались не с Мергом, – произнесла Эйдре хмуро. – А рассчитано всё было с умением. Грухи в переулке объявился, когда Ферр с ума сходил от тоски в замке и запросто мог разозлиться да решить уйти прочь. Морок ждал у тропы подле источника, куда захотели отправиться со скуки. Дорогу мы обсуждали в таверне без моих чар, а ветрам нипочём стены, – они расскажут сэйду всё, что тот пожелает узнать.

– Мы и теперь говорим без заклинаний, – тут же напомнил Ферр напряжённо, выпрямился на стуле и тотчас поморщился от боли.

– Гратту нашептал здесь защиту, как пришёл, – успокоила Хегги. – А мои птицы следят за округой – о том сразу просил Ульд.

Жрец благодарно улыбнулся старухе, откинулся обратно на спинку, сделал глоток мёда, после заключил:

– Эйдре права. Всё ведет к тому, что присматривать за нами взялся кто-то из верхнего мира. Да и с курганом случайностей слишком много для расчёта. Мы могли шагнуть на тропу, и орёл не сыскал бы нас в Ирде. Пусть повадки Ульда вызнали, но что Хегги пошлёт за ним, а не отыщет иного колдуна поблизости или не рискнёт справиться сама, точно сказать не смогли бы, верно?

– Выходит, нас в кургане не ждали вовсе? – Мерг постучал пальцами по боку кружки. – Зыбкие границы с отзвуками пира мертвецов подсобили с чарами призыва, но драугров собирали не по наши души. Но к чему? Сила туда стеклась изрядная, да ещё всех подряд затянули, без разбора.