Перекресток трех дорог

Недолгое время удача была на их стороне – пару полусонных умертвий точными выстрелами уложил Ферр, а иных противников на пути не попалось. Но вскоре расклад изменился: из тёмной ниши неожиданно бросился на жреца притаившийся в тенях драугр, замахнулся топором, широко ударил, и Ферр едва успел отскочить, но лезвие полоснуло по бедру, обожгло острой болью ногу. Быстрым прыжком наскочил на врага Ульд, с силой всадил клинок в живот. Умертвие пошатнулось, бухнулось навзничь, затихло. Игви рывком метнулся на второго, подобравшегося со стороны комнаты, вцепился мёртвой хваткой в серое горло и держал, пока тварь не обмякла. Тут скользнула из камней к потолку белёсая тень неупокоенного, взвыла так пронзительно, что грозила оглушить вовсе, бросилась прочь вглубь могильника, не прекращая голосить.

Ферр поспешно спрятал лук, подхватил с пола на удивление добротный ещё топор, прислушался с опаской к заметавшимся в каменных стенах рёву, лязгу и топоту, шепнул другу:

– Нас нашли. – А после крепче сжал рукоять.

Ульд кивнул, тихо велел Игви идти рядом, и в этот раз отправился первым. Жрец поспешно прочёл исцеляющее заклятие, забрал факел, а другой ладонью с силой вцепился в оружие. Сражаться его никогда не учили, потому оставалось уповать лишь на удачу да то, что в случае беды мерг с псом поспеют прикрыть спину.

Драугров в катакомбах успело появиться изрядно: горели во тьме белыми огнями дикие глаза, повсюду слышались шаркающие шаги да хриплые стоны. В отличие от слуа, готовых рубить всё на свете, включая друг друга, обыкновенные умертвия своих не трогали, а вот пришлыми живыми не побрезговали бы никогда. Но более изумляли не они, а иные твари, притянутые чарами в нутро кургана. Среди стен носились бестелесными призраками неупокоенные, норовили ударить, затушить факел или воем выдать незваных гостей, привести к ним мертвяков. Духам нипочём были стрелы Ферра, а вот меч Ульда пронзал их запросто, вспыхивали при том бирюзой и серебром защитные руны на клинке. Мерг хмурился, гадал, зачем же понадобилось тащить в западню не только драугров, да почти готов был признать, что здесь собралось нежити столько, чтобы попытаться убить целый отряд воинов. Призыв такой мощи потребовал от неизвестного колдуна изрядно сил, а к чему было их тратить ради двоих, в голове не укладывалось никак. Но обдумать того Йорги толком не удавалось, ведь приходилось раз за разом оберегать спутников и единственный свет от обезумевших под чарами призраков.

Битва не чудилась шибко опасной, но выматывала своей бесконечностью. К тому же, в пути приходилось не забывать осматривать каждую нишу в поисках артефакта. Колдун велел углядеть котёл да заверил, что такой признать удастся сразу же. Они обходили комнату за комнатой, в каждой наталкивались на новую волну драугров, кидавшихся в атаку в тот же миг, как завидели противника. Отмахивались от досаждавших призраков, которые не могли причинить серьёзного вреда человеку, но отвлекали от сражения, притягивали неведомой силой внимание к полупрозрачным силуэтам, не позволяли сосредоточиться на умертвиях телесных, да к тому же не оставляли попыток уничтожить или хоть загасить факел.

Временами друзьям везло успеть выскочить обратно в узкий коридор, где больше троих мертвяков не сумели бы биться разом. Там удавалось быстрыми ударами уничтожать тварей одну за одной, пока всякий драугр из погребального зала не валился на пол без движения. Иногда же отойти не получалось, и тогда приходилось прижиматься к стене да отмахиваться от толпы. Умертвия напирали отовсюду, дрались дико и жестоко, гулко отдавался в камнях рык разъярённого Игви да топот мощных лап, всё чаще звучали лечебные чары Ферра, а сил на их сотворения с каждым разом оставалось всё меньше.

В погребальном зале почти у другого конца кургана обнаружился на ритуальном алтаре подле широкой ниши старый котёл, усеянный мерцающими белым рунами. Артефакт источал столько света, что почти слепил, да столько силы, что с мертвецами, призванными такими чарами, впору идти атакой на какую крепость, а не поджидать двух мужчин в катакомбах. Друзья с трудом приблизились к нему, порубив по пути немало врагов. Ферр и Игви принялись отбиваться от окружавших их драугров, обороняли мерга, который занёс меч и торопливо читал заклинание. В тот же миг, когда котёл раскололся от удара Ульда, ворвались в зал новые умертвия, да и оставшиеся будто пришли в ярость, а их атаки стали совсем остервенелыми. Широким замахом полоснуло Ферра по боку, и он согнулся от боли, чуть не упал на пол. Колдун успел заметить, подхватил друга, не сумел увернуться от выпада в плечо, с трудом утянул жреца в крохотное помещение за алтарём. Поспешно раскидал линией на пороге обереги из сумки, ставшие для мертвецов барьером на границе единственного прохода. Запрыгнул к ним Игви, повалившись на бок, тяжело, с хрипом дышал. Факел вывалился на камни из ослабевшей руки жреца, но на удачу не потух, только чудилось, что иного везения им больше не видать.