Перекресток трех дорог

– Генерал Карпов, бывший начальник ГУУР МВД, потом заместитель министра. Мой учитель, он давно на пенсии. Но в те годы как раз именно он возглавлял сводную опергруппу министерства по сибирскому душителю. Если кто нам и расскажет о НЕЙ, так только он. Ну, конечно, и дело многотомное сейчас немедленно из архива МВД поднимем.

– А нам можно с вами к генералу Карпову? – спросил Клавдий Мамонтов.

– Нужно. – Полковник Гущин глянул на них. – Нам всем надо знать, к чему приготовиться.

Глава 50 Шестнадцатая жертва, или Девять дней одного года

Это был самый необычный «вечерний чай» в их жизни. Когда они приехали к генералу Карпову в Куркино, в Химки, где он жил в коттеджном поселке, уже настала ночь. Двухэтажный коттедж был ярко освещен, с террасы за ними наблюдала дочь Карпова, впустившая их на участок, а сам восьмидесятилетний генерал встретил гостей в темном саду, где в траве, словно светляки, прятались лед-фонари. Он был в маске, как и они все трое (ехали ведь к пожилому человеку). На расстоянии двух с половиной метров друг от друга под яблонями стояли два садовых стола и плетеные кресла – на одном накрыли чай генералу, на втором им троим. Но никто не прикоснулся к еде.

– Что случилось, Федя? – спросил старик-генерал, жестом приглашая их садиться. – Вы уж простите, что так дико вас принимаю и в этом наморднике. – Он прикоснулся к маске. – Но дочь категорически требует соблюдать… она врач у меня, такого насмотрелась. Дожили мы до последних времен. Здравствуй, апокалипсис.

– У нас очень сложное многоэпизодное дело, и оно связано с Наиной Раткевич. Вы ведь ее помните? – спросил полковник Гущин старика-мизантропа. – Вы ведь возглавляли оперативную группу ГУУР по сибирскому душителю.

– Я возглавлял. Малофеев Валерий, так его звали… этого ублюдка. И Наину я помню, она сыграла в деле тогда главную роль. Она его остановила, не мы. Почти сорок лет назад… много воды утекло с тех пор, Федя.

Ночной воздух внезапно всколыхнул густой долгий траурный аккорд. А затем над садом, над деревьями к черному небу, к июльской желтой луне полилась мелодия Лунной сонаты, кто-то играл ее на виолончели на террасе соседнего коттеджа за забором.

– Кто это играет? – спросил Макар старика-генерала.

– Жена сына соседа, виолончелистка. Сорок дней сегодня по нему, такой был парень здоровый – военный, генерала недавно получил за Сирию, воевал там, потом все мирил этих фанатиков в Центре по примирению сторон. И сгорел за неделю от «короны», стопроцентное поражение легких. Она музыкой поминает его так, скорбит.

– Мой покойный отец тоже играл на виолончели, когда на сердце было тяжело, – сказал Макар.

– Ну, значит, вы ее понимаете, а некоторые здесь у нас в поселке жалуются на ночной шум. Спать им, видите ли, не дает Лунная соната – реквием. – Генерал Карпов сверкнул глазами на луну на небе, словно она была виновата. – Так что вас интересует в том деле?

– Все, – ответил Гущин. – Но особенно Наина Раткевич.

– Шесть лет моей жизни то дело забрало. Когда мы спустились в яму, в тот его схрон в лесу и все это увидели лично, я поседел – а был такой брюнет-стиляга, дамский угодник. – Генерал помолчал. – За шесть лет Малофеев совершил восемь убийств пожилых женщин. Выбирал в основном одиноких пенсионерок, являлся к ним под видом участкового врача – осмотр на дому – и душил когда косынкой, когда чулками капроновыми. Ну, это то, что о нем знают гражданские, и в интернете даже, говорят, про это написали. Но дело составляло пятьдесят четыре тома. И часть его никогда не подлежала огласке.

– Я слышал об этом. – Гущин кивнул.

– Восьмое управление МВД наложило полное вето. Закрытые города. – Генерал помолчал. – Гриф «Совершенно секретно». Кроме известных восьми жертв было ведь еще восемь других, и не старух, а молодых девушек – от шестнадцати до двадцати пяти, совсем юный паренек и она… Наина, которая и положила конец кошмару. В первые два года Малофеев совершал по два убийства в год – душил, а затем удушения начали происходить реже – одно убийство в год. И мы тогда подумали, что он сбавляет обороты. Мы и представить не могли, что ублюдок имел иные ипостаси.

– Как вы сказали, генерал? Иные ипостаси? – Макар подался вперед.