Перекресток трех дорог

– Я и сам это как бред воспринял. И послал его. Не стал даже это обсуждать, – ответил Гусев-старший. – Но братан… он все слышал – весь разговор. Он сквалыга у меня, хоть и молодой, за копейку удавится. Он сказал – ты чего, бабло само в руки плывет. Он сразу перезвонил по этому чертову номеру. И дальше уже договаривался с этим сумасшедшим сам. Он пообещал, что пленка будет. И братан пришлет ему сначала только первые кадры. А потом, как тот деньги нам переведет на карту, отошлет все видео целиком.

– И что дальше?

– Мы приехали к Алтайскому в тот вечер. Он нас сам впустил. Он хотел разговора. Мы на него напали. Я его сбил с ног. Наставил пистолет, приказал лежать смирно. А братан… он нашел в кладовой тот очиститель для труб и… Это он! Это все он сделал. Не я! Набросился на Алтайского, как зверь, начал душить его сначала, нос ему зажал и залил в рот эту дрянь. А перед этим мобилу свою мне дал – снимай, мол, все четко, подробно.

Они все молчали.

– Все это ложь, – сказал полковник Гущин.

– Это правда. Братан его мучиться заставил. А затем в конце он его и пристрелил. Ствол тот он потом сразу выбросил. У нас в оружии недостатка нет. Я просто снимал.

– Лжешь ты, лжешь.

– Да, еще, чуть не забыл… у этого психопата, что мне звонил, имелось одно важное условие. Сказал – сделайте, как велю, иначе денег не заплачу.

– Какое условие?

– Мы должны были забрать труп нашей жертвы из дома и бросить его на перекрестке трех дорог. Он сказал – место подберете сами, вам виднее, где это. Но тело должно быть положено туда. И это все тоже снимите на видео. Он не требовал, чтобы это шоссе было или дорога проезжая, сказал – любой перекресток трех дорог, даже тропинки сгодятся. Я вспомнил, что как раз там, в Борках, у раковарни есть такой перекресток, мы в оные времена с Арнольдом часто к Алтайскому ездили и раков там брали с пивом. Мы забрали тело из дома и привезли ночью туда.

– На какой машине? – спросил Клавдий Мамонтов, который до сего момента в допросе не участвовал.

– Взяли в аренду на адрес бывшей фирмы, что Арнольду платила отступные. В Москве в Южном порту, фирма представительского класса. Эта тачка нам на одну ночь всего была нужна.

– И это не все, – продолжал Клавдий Мамонтов. – Было еще кое-что, что потребовал от вас сумасшедший.

Виктор Гусев глянул на него. Со стонами кое-как сел на пол.

– Да, кое-что еще он попросил у нас.

– Что именно? – Гущин вернул бутылку на стеллаж.

– Заявил – собаку достаньте и убейте. Все равно какую. Но трупов на перекрестке должно быть два – человечий и собачий. Я по одному этому понял сразу, что мы имеем дело с безумным! Я так Стаське и сказал. А он мне – у Алтайского дома кобель бойцовой породы. Чего проще-то, и искать ничего не надо. Когда мы вошли, псина гавкала на нас, Алтайский ее сам утихомирил. Он, видно, на пса надеялся, если что. А пес, когда я Мишу в нокаут послал, обалдел прямо – пялился на меня из угла, скалился, но так и не бросился. Братан его пристрелил. Он у меня сам немного с приветом. Он это дело просто обожает.

– Какое дело? – подал голос Макар, который до сего момента не проронил ни слова, только наблюдал весь этот кошмар в гараже.

– Убивать, – ответил старший Гусь.

Глава 31 Локация

– Значит, это твой братец убил всех остальных? – спросил полковник Гущин. – А ты? Что делал ты? Снова только рядом стоял? Снимал на мобильный? Ну?!

– Каких остальных? Вы чего?! – заорал Гусев-старший. – Ты что на меня хочешь навесить, полковник? Какие остальные? Никого больше! Я тебе свободой, я тебе всеми святыми клянусь – только один, только Алтайский! И то – не я его, а Стаська замочил.

Было нечто дикое и страшное в том, как этот здоровый крутой мужик визжит, словно тот кабан на дороге, корчась на полу, пытаясь то ли встать, то ли завалиться на бок со скованными за спиной руками. Гущин в его сторону и не глянул даже, открыл дверь гаража и вышел на воздух, сдвинул маску, достал из кармана сигареты и закурил.

– С тобой и твоим братом расплатились? – спросил Клавдий Мамонтов, рывком приподнимая Гуся-старшего с пола.

– Да, на следующий день. Мы, как было условлено, сначала послали короткое видео – первые кадры. И на мою карту… этот психопат деньги перевел. И мы отослали ему все.

– У него же убойная улика теперь против вас с братом, видео вашего участия в убийстве. – Мамонтов смотрел на него. – Об этом ты не подумал? Он же до конца жизни мог вас шантажировать.

– Я снимал, меня на видео нет. Только Стаська.

Макар, услышав признание брата о брате, испытал непреодолимое отвращение.

Когда они возвращались в Балашихинский УВД со своего «следственного эксперимента», хлынул ливень. Во внутреннем дворе УВД мок под струями дождя сиротливо стоящий складной стул, из водосточных труб хлестала вода. Полковник Гущин в машине попросил Клавдия Мамонтова и Макара найти на первом этаже УВД свободный кабинет и открыть там все окна настежь, проветрить его хорошенько, что они и сделали.

– Не ожидал я от него подобного, – признался Макар в кабинете. – Он и раньше был такой?

– Какой? – спросил Клавдий Мамонтов.

– Жестокий.