Перекресток в Никодимске

— И что? Дед твой,— мой отец,— мать тоже в погреб запирал и вожжами отхаживал за меньшие дела. Я-то, дура, не понимала, а когда поняла, было поздно уже, сама одна осталася. Ты шляешься где-то до ночи, о муже не заботишься, а потом хвост поджала — и к мамке! А помру я — ты с кем останешься? А Катьку кто вытянет, а? Ты дурью-то не майся, пойди да извинись: всякое бывает, должен простить. А то смотри, он к другой уйдёт, дело не хитрое. У тебя-то самой сколько одноклассниц незамужних? А ведь и помоложе девки есть, если что. Ты пойми, Ленка, ты с дитём никому не нужна будешь. А тридцать стукнет — так и без дитя даже! Я уж думаю — лучше бы я не уезжала. Жила бы с вами — и ты бы дурью не маялась, под присмотром была.

— Мама, ну пойми, он меня правда чуть не убил! — отчаянно взмолилась Лена.

— Любит он тебя, бестолочь! — сколько тебе повторять?! — грозно повторила Ольга Владимировна.— Ничего ты по глупости не понимаешь. Не любил бы — ушёл к другой, да и всех делов. А так любит, что потерять боится; вот и привязал. Один раз же за три года, так ведь? Включи мозги: по какой причине опять? Может, снова шлялась с кем-то, как в тот раз с Сашкой? — вот получила! И ноешь теперь…

— Мам, тогда не было ничего, я с Катей…

— Заткнись! Хватит деньги попусту разбалтывать. Чтоб сегодня же пошла и извинилась, поняла? И чтоб когда я завтра с Катей приехала, ты уже на месте была, дом в порядке и обед приготовлен, ясно? Всё, пока, мне курей кормить надо, заболтала совсем!

    Ольга Владимировна повесила трубку, а Лена в отчаянии уставилась на погасший экран смартфона. Слёзы сами собой подступили к горлу, и когда Ксения вернулась из кухни, Лена никак не отреагировала на стук в дверь. Хозяйка с трудом попала в комнату: руки были заняты сковородкой и кастрюлей. Открыть дверь удалось со второго раза. Гостья тихо скулила на кровати, уткнувшись лицом в подушку. Её плечи дрожали от рыданий.

— Лена, Леночка, что случилось? — воскликнула Ксения и, поставив ношу на стол, бросилась к подруге.

    Та оторвалась от подушки, но ничего толком сказать не могла, только всхлипывала и размазывала слёзы по лицу. Ксения обняла её, пытаясь успокоить, и неожиданно прижалась губами ко лбу:

— Ой, да у тебя температура! Ты вчера на холоде под дождём перемёрзла, наверное! — забеспокоилась она.— Ложись скорее, я тебя укутаю. У меня где-то Нимесил был; сейчас тебе разведу, но сначала померить нужно.

— И-и-и-и я н-не пое-е-йду ни-никуда,— заикаясь и всхлипывая, тянула страдалица.— И-и я — д-дура, ос-ставь меня! М-м-мама м-мне с-сказала…

— Успокойся, успокойся, ложись! Всё будет хорошо, потом разберёмся!.. Ты, главное, успокойся! Останься у меня, поспи ещё. Тут тебя никто не тронет, всё будет хорошо…

    Ксения покопалась в аптечке, нашла термометр и нужные лекарства. Лена чуть успокоилась, но продолжала всхлипывать, правда, уже без слёз. Она сидела на кровати, зябко кутаясь в одело и зажав под мышкой термометр, пока подруга лихорадочно соображала, как ей поступить. Очевидно, что скоро нужно было бежать на урок, но оставлять дома простывшую подругу, да ещё в состоянии нервного срыва, Ксении очень не хотелось. Позвонить в школу и сказать, что заболела, было очень боязно, назвать настоящую причину — ещё страшнее. Она взяла у Лены термометр, решив пока сосредоточиться на лечении и отложить сложное решение ещё на несколько минут.

— Ого! Тридцать девять и восемь, ничего себе! — воскликнула Ксения.— Тебе только лежать можно! И не вздумай вставать с такой температурой. Сейчас лекарство дам.

    Лена молча кивнула, а заботливая хозяйка принялась готовить лечебную суспензию. Когда больная выпила лекарство, Ксения попыталась накормить её овсянкой, но Лена замотала головой и негромко произнесла:

— Слушай, оставь меня, беги на работу, а то Галина Григорьевна с тебя шкуру спустит. Сама разберусь потихоньку. Поем и буду лежать. Не убегу никуда, честно. Иди; не хочу, чтобы ещё и у тебя были неприятности.

— Да ладно, я отпрошусь,— попыталась возразить Ксения.

— Иди, у нас с больничными очень строго, а ты ещё и недавно работаешь,— заволновалась Лена.— У нашей Гидры не забалуешь!.. Вылетишь в один миг, и что тогда? Беги, со мной всё хорошо будет, правда!

    Ксения, обрадованная тем, что решение принято за неё, кивнула с благодарностью и поспешила собраться. Она торопливо позавтракала овсянкой, оставив всю яичницу Лене, и поспешила в школу. В голове засела мысль о необходимости вызвать подруге врача и оформить больничный. Она боялась, что у Лены могла быть какая-то другая, кроме простуды, причина для повышения температуры. Да и проблемы на работе ей сейчас тоже были совсем не нужны.

    Ксения боялась вызывать врача к себе домой, боялась слухов и огласки. Лучшим вариантом было как-то доставить Лену в поликлинику, но как это сделать, было совсем непонятно. Учитывая произошедшее, ей даже просто на улицу страшно выйти, не то что куда-то в людное место отправиться и отвечать на вопросы врача. Ещё неизвестно, о чём она там с мамой договорилась и как это всё вообще будет дальше продолжаться…