Перекрёсток параллельных миров

Бух. Ударил в пол жезл. Бам. Распахнулись двери и в зал вполз древний старикашка в плаще, усыпанном звёздами и перхотью. Высокий колпак с кистью довершал картину.

М-да. Значит, это – главный маг, который умрёт через год? И как он доживёт-то? Он же на ходу рассыпается. Старикан прошёл к своему месту, по пути бросив в мою сторону колючий взгляд, и заставив поёжиться. М-да. Старый-то он старый, но всё же страшно.

После прихода Великого Магистра начался бал. Мне танцевать не хотелось, но меня никто не спрашивал, а поскольку право выбора было за Ядвигой и теми мужиками, что пришли последними, то пришлось идти танцевать с сибирским гостем, тем, что помладше.

Открыла бал именинница, я стояла во второй паре на радость местным придворным, которые так сладко улыбались, что не оставалось никаких сомнений, по первому разу меня уже обсудили, но будет ещё и второй, и третий.

Первый танец был традиционно коротким – минут двадцать, так, исключительно для разминки, рассматривания и выбора партнёра для следующего танца, а потом мой партнёр вернул меня туда, где взял, то есть, под бок к Ядвиге, где я столкнулась с Маевской. Наперсница королевы, сама того не ведая, осчастливила меня на весь оставшийся вечер; оглядев с ног до головы, заявила через губу:

– Такой молодой девице не обязательно скучать в обществе королевы. Развлекайтесь, её величество отпускает вас.

Я присела в реверансе, и тут же, воспользовавшись возможностью, свинтила в буфетную, вход в которую находился недалеко от центрального входа в бальный зал. Такой выбор я сделала не потому, что уж очень хотелось выпить; буфетная была проходной комнатой, из которой можно было выйти в бальный зал, в главный коридор и в дамские комнаты, то есть, сбежать незамеченной. Конечно, я бы сбежала сразу, но увы, раньше девяти уйти было невозможно, потому я решила провести три часа на каторге с наибольшим комфортом: у столов со всякими вкусностями. Нет, я не скажу, что не люблю танцевать, но местное хождение строем, называемое танцами, нагоняло на меня тоску.

Я вошла в буфетную. Ба! Знакомые всё лица! У столов с винами уже стояли лагерем те самые охотники, которых я первый раз увижу только через год. Что ж, не будем отбиваться от коллектива, поддержим нарождающуюся традицию.

Взяв бокал с вином, я отошла подальше от окна, мало ли, и, попивая местное вино, больше похожее на компот, слушала, о чём говорят мужики. Разговор крутился вокруг гостей из далёкой Сибири. Я подобралась поближе, навострила уши, но охотники особо ничего нового не сказали. А то я не знала, что Сибирь везде славится своими богатствами, и это они ещё про нефть и газ не знают. Короче, слушать было особо нечего, но тут ситуацию исправил князь Лисницки, пожаловавший к столам с визитом. Охотники встретили князя радостными возгласами, кто-то угодливо протянул бокал с вином, кто-то поинтересовался новостями из Ройтте.

Князь театрально махнул рукой, произнёс жеманно:

– Ах, господа, я не знаю. Я оставил свой пост, пусть делают, что хотят.

Охотники, услышав об этом, всполошились, наперебой закудахтали, интересуясь, что же теперь будет-то. Князь жеманным тоном заявил:

– Ах, господа, я устал. Я устал тащить этот неподъёмный воз, тащить и не видеть никакой благодарности.

В этом месте я подумала, что князь и Гизела учились в одном театральном училище, настолько были похожи интонации, но местные не обратили внимания на неискренность князя, дружно поддакивали, а один из охотников произнёс:

– Ну, всё, приходит Ройтте конец, приберёт его теперь Роберт к рукам.

– Значит, так тому и быть, – небрежно произнёс Лисницки, – вот государь, который не бросается людьми и не раздаёт земли направо и налево.

Охотники закивали. Лисницки откланялся и ушёл, оставив ощущение, что он только за тем и заходил, чтобы похвалить Роберта. Интересно, ему за это заплатили или он, так сказать, по зову сердца?

После ухода князя охотники некоторое время ещё обсуждали дела Ройтте, а потом переключились на охоту и с диким азартом начали обсуждать прошедшие и будущие развлечения.

Танцевать я не планировала, но Маргарита Кински была слишком яркой красоткой, чтобы остаться незамеченной даже в буфетной. Перед пятым танцем меня заприметил и пригласил танцевать симпатичный зеленоглазый шатен лет двадцати трёх-четырёх. Приглашая на танец, парень представился:

– Барон Росси.

Далее, если бы можно было отбросить словесную чепуху и сказать правду, получилось бы примерно так: я – на кой чёрт ты припёрся? Не видишь, я тут бухаю, а ты лезешь со своими танцами. Он: благодарите меня, благодарите громче за то великое одолжение, которое я вам сделал. Как же! Стоит девушка одна, не танцует. Дай-ка, думаю, замечу, да приглашу, она мне будет благодарна по гроб жизни. Я: да иди ты к чёрту.