Перекрёсток судеб

Бордонар сбежал по ступеням каменной лестницы, оглядываясь назад и в небо. Путь его лежал в бывший трактир, превращённый теперь в лекарский пункт — здесь удобнее всего было нагреть воду и больше всего места для раненых. Трактирщика, пытавшегося противиться устройству лекарской, Жересар просто выбросил из дверей как щенка, пригрозив, что оторвёт ему голову. Трактирщик поверил.

Жересар сидел на скамье у стола, опустив руки на колени. На нём был надет кожаный фартук как у мясника, заляпанный чем-то красным, на что Бордонар совершенно не хотел смотреть — у него от вида внутренностей и крови накатывала тошнота, принц ничего не мог с собой поделать — не всем же быть воинами, или лекарями!

На принца лекарь не обратил ровным счётом никакого внимания, глядя перед собой и погрузившись в какие-то свои мысли, недоступные простому смертному.

Жересар в последнее время частенько сидел вот так, задумавшись и глядя в пустоту. Особенно после того, как он каким-то способом уничтожил два самых опасных вражеских корабля. Каким способом — он отказывался сообщить. Нет, не отказывался, а просто мрачно смотрел и молчал, когда Бордонар пробовал узнать подробности подвига. А когда принц попытался воззвать к его совести, говоря, что должен запечатлеть этот подвиг в веках, записать его в научные книги — послал таким матом, какого Бордонар в жизни никогда не слышал, настоящим армейским матом, от которого, говорят, уши сворачиваются в трубочку.

Уши у Бордонара не свернулись, но расспросы он прекратил, решив в будущем действовать через Неда, которому Жересар точно расскажет всё во всех подробностях.

— Коста, можно с тобой поговорить? — осторожно осведомился Бордонар, заглядывая в тёмные глаза лекаря. Тот вначале никак не отреагировал, потом скосил глаза на принца и тихо, утробным рокочущим голосом сказал:

— Говори.

— Может быть не тут? — поморщился принц — может, куда-то выйдем? От этого запаха у меня в голове мутится. Да и нечто странное я хочу тебе рассказать… не хочется, чтобы все слушали.

— А что такого странного? Прыщ на причинном месте выскочил? Мыть надо чаще!

— Я рад, что к тебе вернулось чувство юмора — хмыкнул Бордонар, чувствуя, как у него загорелись уши — женщины, которые прибирали в комнате тихонько хихикали и переговаривались, глядя на принца — но мне нужно поговорить. Я не знаю, насколько это серьёзно, но… может быть важно.

— Ну что же… пошли — вздохнул Жересар, окровавленными руками развязал завязки фартука, бросил его на скамью. Потом подошёл к тазу с водой, окрашенной в розово — бурый цвет и начал тщательно отмывать запястья, покрытые засохшей кровавой коркой.

— Что, много работы сегодня было? — участливо спросил Бордонар, наблюдая за лекарем.

— Много. Камень в дом попал, пришлось четверым вправлять кости, а одному зашивать живот. Ребёнку. Пошли, я готов.

Жересар зашагал к выходу, сотрясая половицы, Бордонар затрусил следом, пытаясь успеть за широко шагавшим лекарем. Догнал он его уже на улице, у крыльца. Лекарь посмотрел по сторонам, в небо, и предложил:

— Давай-ка вон там усядемся, под деревом. И солнце не палит, и тихо. Камни сюда не долетают. Ну что же, рассказывай — что у тебя приключилось. Заболел, что ли? Ты извини, что я пошутил, коли так…

— Да я даже рад, что ты пошутил — хмыкнул принц — ты разучился улыбаться. Надеюсь, когда-нибудь снова научишься…

— Надеюсь — серьёзно сказал лекарь — так всё-таки, что с тобой? Давай-ка побыстрее, а то у меня ещё дел полно, да и отдохнуть хотелось бы. Я уже сутки на ногах.

— Сон мне приснился — решившись, выпалил Бордонар — нет — нет, не смейся — сон, но не простой! Понимаешь — всё было так реально, так ясно — будто происходило на самом деле! Я проснулся в холодном поту, и вначале ничего не мог вспомнить. А потом кааак… стукнуло в голову — сон! Вспомнил! И решил тебе рассказать. Только не смейся, хорошо? Что-то странное в этом сне…

— Не буду смеяться, только побыстрее рассказывай — кивнул Жересар, откидываясь на спинку скамьи и закрывая глаза — я в последнее время столько странного повидал, что не удивляюсь уже ничему. Совсем ничему.

— Я спал, и вдруг — моя библиотека во дворце. Та самая, которая погибла во время атаки магов. Во сне она была нетронутой. Мой диван, на котором я перечитал сотни, тысячи книг. Стол, заваленный свитками — на нём я писал свой трактат. Гляжу — посреди комнаты стоят — Амела, и… Санда! Санду я никогда не видел вблизи, но я знал, что это она. Тем более, что Санда сама мне представилась. А ещё — в комнате сидел дракон!

— Сон — есть сон — кивнул Жересар — как дракон может вместиться в библиотеку? Или она очень большая библиотека? Я никогда не был во дворце, так что тебе виднее.