Перекрёсток судеб

Нед несколько секунд произносил заклинание, и на глазах, решётка, закрывающая выход начала краснеть, нагреваться, раскалившись добела, и стекла крупными каплями, открыв проход вполовину человеческого роста. Затем Нед вернулся к стальной плите, закрывшей вход — тут пришлось повозиться подольше, одним заклинанием не обошлось. Плита оказалась толстой, тугоплавкой, и пока она расплавилась, Неду пришлось попотеть в прямом и переносном смысле слова — жар ото заслонки исходил как от раскалённой печи.

Наконец, и дверь сдалась, овальное отверстие было достаточным, чтобы в неё пролезть даже с грузом… То, что придётся идти с грузом — Нед не сомневался. Не бросать же Ису на полу в чужом доме?

— Пусть остывает — Нед кивнул на красную, покрывшуюся каплями металла дверь и осторожно выбрался из клетки — пойдём, посмотрим на лабораторию этого маньяка?

— Нет — отказался Харалд — ты иди, я сейчас поищу, во что завернуть Ису. Потом посмотрим… если время будет.

Нед медленно кивнул, глядя на то, как Харалд встал на колени возле тела Исы, наклонился, и убрал прядь волос со лба брата. Потом протянул руку и медленно, проведя по лицу Исы, закрыл ему глаза, застыл, низко наклонив голову.

— Мы с ним никогда не дрались — выдавил из себя Харалд — он был отзывчивым, хорошим пареньком! Он за своих готов был хоть в пропасть! Ты прости его, что он не послушался, подвёл тебя…

— Я не виню — горько сказал Нед, чувствуя, как у него жжёт глаза — я всё понимаю. И я любил его… как брата. И ты для меня как брат. И мне тоже тяжело…

Харалд кивнул, и снова застыл над Исой, а Нед, хромая на раненую ногу, пошёл туда, откуда Эстрог вывел мёртвое тело Исы.

Дверь была закрыта, Нед толкнул створку, и тут же в нос бросился неприятный запах — разложения, и чего-то едкого. Это был тот запах, который Нед ощутил ещё наверху — острый, резкий запах, непохожий ни на что.

В комнате темно — один масляный фонарь, освещавший вход, не мог отбросить тьму больше чем на пару шагов, помещение же занимало пространство примерно сто на пятьдесят шагов — это Нед увидел, когда зажёг над плечом большой магический шар — светильник.

А ещё — он увидел то, отчего у него заледенела душа — вдоль стен стояли клетки с мелкой металлической ячеёй, в которых лежали люди — мёртвые, покрытые зловонными нарывами — мужчины и женщины, старые и молодые. Они были мертвы, а на их телах копошились десятки, сотни крыс, обгрызая конечности, лица, ныряя во внутренности. В некоторых клетках крыс ещё не было, и голые тела лежали во всей своей красе — покрытые чёрными, слегка поблёскивающими чумными нарывами. Юрагор видел людей, умерших от чумы, и его память подсказала Неду — сомнений нет, это чума!

Нед замер, попятился назад — умом он понимал, что его организму не страшна чума, что болезнь не сможет одолеть полудемона, но настолько в крови ужился страх перед самой страшной болезнью в мире, что ноги сами по себе тащили его из этого страшного места. Уже в дверях Нед опомнился, и когда Харалд попытался заглянуть за его плечо, заинтересовавшись, чем же Нед так озабочен, и даже напуган — остановил его, оттолкнув назад:

— Не входи! Там чума! Похоже наш приятель готовил городу интересное событие — много поминок. Вот откуда в Шусарде была вспышка чумы! Корабельщики зацепили её здесь, в столице. Вырвалась какая-нибудь крыса, и всё, готово дело!

Харалд испуганно отшатнулся назад, даже не спрашивая, что и как — слово «чума» в мире было страшнее всего. А если к этому слову ещё приплюсовать имя «Эстрог» — результат должен получиться особенно ужасным.

— Он не только на Совет работал. А может и вообще на Совет не работал! Исфир? Наверное — пробормотал Нед — одно не пойму, как он сам не заразился? Как сумел уберечься от чумы?

— Теперь мы это не узнаем. Если, конечно, ты не умеешь вызвать дух Эстрога с того света. Хмм… не умеешь?

— Не умею — помотал головой Нед.

— Ффуххх… я уж было, подумал… от тебя чего угодно можно ожидать — выдохнул Харалд — а что будем делать с этим рассадником заразы?

— Иди, неси Ису наружу. А я… похороню людей. Пусть на небесах их приветят боги…

Харалд медленно кивнул, сделал жест поклонения богам, повернулся и пошёл к телу Исы. Нед подождал, когда стихнут шаги друга, выждал ещё пять минут, и начал творить колдовство.

Слова падали медленно, тяжело, как медные грузила в чугунный котёл. Они звенели, поднимались ввысь, и снова опускались, скатываясь почти до шёпота. Наконец, последнее слово сказано, рука выбросила вперёд ладонь, и… в помещении, превращённом маньяком в склеп, пыточную и комнату развлечений, запылало такое жаркое пламя, что в нём не могла уцелеть не только чума, но даже сами камни, из которых был сложен дом.

Нед быстро подался назад, перебрался через решётку, перешёл за дверь, в коридор, и там снова задействовал заклинание. Жаркое пламя охватило комнату, стирая все следы существования ненормального мага.