Перекрёсток судеб

Молча, без крика — двое солдат падают, рассечённые острым клинком почти надвое — с потягом, со всей силой, яростью и умением. Стрела бьёт в спину и острый наконечник вылезает из груди. Запоздалое сожаление — не успела родить. Никого не оставила на этом свете.

Но долой мысли! Успеть убить ещё несколько человек!

Последняя мысль: «Меня будут помнить! Боги! Примите меня как следует!»

Кровь наполняет лёгкие, голова кружится и перед глазами девушки возникает картина — сияющая фигура, невероятно прекрасная, с огненным мечом в руке — бог войны! Он берёт Иргу за руку своей могучей дланью, и вот она уже поднимается к небесам, летит, как, птица! Ей хорошо — весело, радостно, и немного страшно — как её встретят герои прошлого?! Достойна ли она чести пировать рядом с ними?

Изрубленное тело девушки падает рядом со своими соратницами в лужу крови, и ещё минуты три озверевшие солдаты рубят, колют, превращают в кровавые ошмётки тех, кто навёл на них такой страх, тех, кто заставил проснуться посреди ночи, лишил сна — единственной радости голодного и усталого солдата.

* * *

Из двадцати девушек выжило пятеро. Они сумели спрятаться там, где их не стали бы искать — в палатках солдат, а потом, воспользовавшись суматохой, лазутчицы убили часовых и перемахнули через частокол.

За Ночь Резни были убиты все маги, заместитель командира корпуса, десять офицеров и десятки солдат. Полковник Юбар, командующий карательным корпусом, уцелел чудом — в момент нападения он находился в сортире для высших офицеров и потом благословлял копчёную рыбу, подтухшую после дневного перехода. Именно эта рыбёшка, ниспосланная ему добрыми богами и хитрой торговкой с шусардского рынка, спасла командующего от верной гибели — все те, кто был возле шатра и внутри его, вырезаны самым безжалостным образом.

Потом стало ясно — кто навёл на магов и командование, кто дал информацию о местонахождении офицеров. Майора нашли в его шатре, и следы пыток всё сказали умным людям, способным связать несколько очевидных событий воедино.

Теперь, для того чтобы начать штурм крепости, нужно было не менее двух — трёх дней — следовало выбрать командиров, дать им время сработаться с подчинёнными. Ценой своей жизни Тени выиграли драгоценные дни, а возможно — спасли весь свой клан.

* * *

— Как это возможно?! Как вы допустили, чтобы вырезали весь командный состав?! Почти весь командный состав?! — полковник едва не визжал, брызгая слюнями, красный, как варёный краб — я чудом избежал гибели! Охрана лагеря никуда не годится! Часовых — всех высечь! Забить палками до смерти! Как они могли пропустить лазутчиков, и кого?! Девок! Это девки! Вас трахнули девки! Лейтенант Херцог, ваша рота охраняла лагерь?! Я разжалую вас в рядовые! Почему вы уцелели?! Почему вы даже не ранены?!

— Вообще-то он ранен, господин полковник — вмешался мрачный седой сержант — у него плечо разрублено. Он проверял посты, когда всё началось, и организовал преследование лазутчиц. Так что…

— Я сам отвечу за свои дела — Херцог встал с места и упрямо наклонив голову, как атакующий бык, продолжил — я предлагал усилить охрану лагеря. Я сообщал командованию, что марш без обозов, с голодными, усталыми солдатами — это самоубийство. Но меня не послушали. Сейчас легко перекладывать ответственность на других, но не стоит ли задуматься — может ошибки в командовании исходят откуда-то повыше, чем уровень командира роты?

— Вы что себе позволяете? — взвизгнул полковник — я разжалую вас! Уволю из армии с красным заключением!

— Да плевать! — скривился лейтенант — говорил мне отец: «Не ходи на армейскую службу, ничего хорошего там не получишь — кроме пинков и ругани» Вижу, папа был прав. Думали, напугали? Всяко лучше будет, чем исполнять идиотские приказы! Я удивляюсь, как это арды не вырезали нас всех!

— А почему вас не прирезали? — холодно осведомился полковник — спрятались в сортире?

— Я-то — нет, ухмыльнулся лейтенант и покосился на багрового полковника — когда лазутчики проникли в мой шатёр, я успел схватить меч, потому и отделался разрубленным плечом. Моим товарищам повезло меньше. Извините, виноват — выжил!

— Господа! Мы не о том говорим, вам не кажется? — встал капитан Хокин, лоб которого был завязан тряпицей, сквозь которую проступила кровь — господин полковник, нужно решать вопрос с командованием. Или мы ждём, когда к нам пришлют новых командиров, или придётся срочно выдвигать лучших солдат в сержанты, и ставить их на отделения. А нынешних сержантов на роты и выше. Нам нужно самое меньшее три — четыре дня на приведение в порядок структуры армии. Без этого, я считаю, штурмовать крепость нельзя. Если это вообще возможно — без магов.