Перелом

- Наверное, придется пересаживать, - сказал я. - Энди - на Лаки Линдсея, Федди на Ирригейта, а…

- Без надобности, - прервала меня Этти, глядя в сторону подъездной дорожки. - Алекс вполне справится, ведь так?

Я обернулся. Алессандро шел по манежу, одетый для работы. Франтовская одежда и светлые чистые перчатки давно ушли в прошлое: теперь он регулярно появлялся в бежевом свитере с голубой рубашкой. Он скопировал это снаряжение у Томми Хойлейка, ибо если так выходит на люди жокей высшего класса, значит, именно такую одежду должен носить и Алессандро Ривера.

Не было «мерседеса», оставленного в ожидании на подъездной дорожке. Не было Карло, бдительно осматривающего манеж.

Алессандро заметил, что я ищу взглядом его верного стража, и озабоченно сказал:

- Я сбежал. Мне не велели, но Карло куда-то пропал, так что я решил прийти. Могу я… я хочу сказать, вы позволите мне проезжать лошадей?

- Почему же нет? - вмешалась Этти, которая не понимала, почему же нет.

- Приступай, - согласился я. - Можешь проездить галопом Лаки Линдсея.

Он удивился:

- Но во всех газетах сказано, что сегодня утром на нем будет Томми.

- У него заболел живот, - объяснил я и, увидев, как безумная надежда разлилась по его лицу, добавил: - И не переживай. Ему лучше, а днем он точно будет о'кей.

- Ох…

Алессандро упрятал поглубже разбитую вдребезги надежду и пошел за Лаки. Этти поехала на Куку-ленде со всей цепочкой, а я договорился, что Джордж потом подвезет меня в «лендровере». Лошадей пустили вокруг падока, чтобы рассортировать наездников, и вскоре все выехали из ворот, свернув налево по дорожке для верховой езды к Уотер-Холл.

Взяли и Ланкета, но так как два дня назад у него были тяжелые скачки, ему предстояло прогуляться только до перекрестка и вернуться обратно.

Я наблюдал, как они идут: лоск и грация, чудо природы, и это подернутое дымкой майское утро - ну, чистое сотворение мира! Я вздохнул с сожалением. Странно, но, несмотря на Энсо и его сына, я получил удовольствие от своей тренерской работы. Жалко будет уходить. Не представлял, что будет так трудно расставаться с этим. Странно, думал я. Очень странно.

Я вернулся в манеж, поговорил несколько минут с охранником Архангела, который получил возможность выйти в столовую позавтракать, пока тот был на тренировке, зашел в дом, приготовил себе кофе и отнес его в контору: Маргарет не работала по субботам. Выпив кофе, вскрыл утреннюю почту, зажимая конверты между коленями и разрезая их ножом для бумаг.

Я услышал шорох шин по гравию и клацанье дверцы машины, но не успел заметить, кто прошел мимо окна: голова-то не поворачивалась с прежней легкостью. Разные люди могут навестить конюшню в день больших скачек. Да любой из владельцев, приехавших в Ньюмаркет. Кто угодно.

Но вошел Энсо, собственной персоной. Энсо со своим молчаливым рычагом воздействия. Которым по обыкновению размахивал вокруг. С раннего утра, мелькнуло фривольное. Револьверы до завтрака. Чертовски глупо.

Конец, приехали, подумал я. Грязный конец этой чертовой дороги.

Если раньше Энсо выглядел злым, то сейчас он, кажется, вот-вот взорвется. Короткое тяжелое тело, как танк, двинулось вокруг стола ко мне, и я понял, что имел в виду Алессандро, когда говорил насчет того, что я не знаю его отца. Тогда он только аппетит разжигал, а теперь готов был сжечь все на свете.

Он с ходу нанес мне прямой удар правой в наилучшую из повязок старого доктора, чем сразу лишил меня дыхания, хладнокровия и в значительной степени способности к сопротивлению. Я в ответ попытался ударить его ножом для бумаг, но он легко парировал мой выпад, и последствием было только то, что мой кулак чуть не разнес картотечный шкафчик. Энсо был силен, энергичен и страшен, и это подействовало совершенно ошеломляюще. Он ударил меня револьвером в висок, а потом, ухватив за глушитель, двинул рукояткой по плечу. Я впал в полубессознательное состояние и сразу перестал волноваться о своей дальнейшей судьбе.

- Где Алессандро?! - заорал он в двух сантиметрах от моего правого уха.

Я привалился обмякшим телом к столу. Закрыл глаза. Я делал то немногое, что было в моих силах, чтобы сохранить хоть какой-то контроль над собой.

Энсо встряхнул меня. Без нежностей.

- Где Алессандро?! - орал он.

- На лошади, - еле слышно ответил я. Где же еще? - Скачет на лошади.

- Ты похитил его, - вопил Энсо. - Ты расскажешь мне, где он. Говори… или я переломаю тебе кости. Все до единой.

- Он уехал верхом на лошади, - сказал я.

- Он не уезжал! - кричал Энсо. - Я не велел ему!

- Ну… а он уехал.

- На какой лошади?

- Это важно?

- Какая у него лошадь? - завизжал Энсо практически мне в ухо.

- Лаки Линдсей, - сказал я.

Вроде бы никакой разницы, а что-то изменилось. Я заставил себя выпрямиться в кресле и открыл глаза. Лицо Энсо было совсем рядом, и взгляд гарантировал мне смерть.

Револьвер поднялся. Я ждал, оцепенев.

- Останови его, - приказал он. - Верни его обратно.

- Не могу.

- Обязан. Верни его, или я убью тебя.

- Он уехал двадцать минут назад.

- Верни его назад. - Голос хриплый, с присвистом, полный ужаса.