Перелом

Это даже чисто технически трудно - скакать в ключичных кольцах, не говоря обо всем остальном. Но на земле, наверное, еще трудней, да и вон она как далеко внизу… И я остался в седле, выбрав меньшее из двух зол. Конечно, лучше бы я остался не в седле, а дома, это было мое самое пламенное желание. Я знал о жокеях, участвующих в стипль-чезе со сломанными ключицами. Но это фанатики и ненормальные. Такие вещи на любителя.

Я разглядел Этти. Разглядел нескольких знакомых лошадей.

И увидел Алессандро на Лаки Линдсее.

Они были слишком далеко, чтобы меня услышать, даже если бы у меня хватило дыхания закричать, а назад ни один из них не посмотрел.

Алессандро послал Лаки в быстрый кентер и вместе с двумя другими лошадьми очень скоро перешел на полный галоп.

На расстоянии мили, у дальнего конца скаковой дорожки, были деревья и кустарники. И маленькая рощица.

И Карло. И Кэл.

У меня было страшное ощущение неотвратимого несчастья, как в ночном кошмаре, когда тщишься бежать, а ноги вязнут в патоке. Совершенно очевидно, что Ланкет не мог догнать в галопе свежего Лаки Линд-сея. Оставался единственный шанс: перехватить его, однако при этом ужасно легко ошибиться.

Я помчался напрямик через Уотер-Холл, пулей пролетел через поле, где разрешалось ездить только кентером, а потом решился пойти дорожкой для среднего кентера против движения лошадей, работающих там. Дикие вопли со всех сторон не остановили меня. Я надеялся, что у Ланкета хватит здравого смысла не врезаться в другую лошадь, а все прочее меня не волновало, оставалось только одно стремление, единственное, всеобъемлющее, всепоглощающее желание добраться до Алессандро раньше пули.

Бесконечные ферлонги по траве… всего одна миля, чуть больше или меньше… но ей не видно конца. Ланкет выбивался из сил, каждый новый скачок брал все больше сил… плавный ритм его бега нарушился, стал неровным… не один месяц он не сможет участвовать в скачках… я умолял его собрать последние запасы сил… и он щедро отдавал их.

Бесконечные ферлонги… и я выбрал неправильный угол перехвата… Ланкет замедлял бег, и я достиг беговой дорожки, когда Алессандро уже прошел. Я взял правее… с трудом удержался в седле, не в силах даже просто держать поводья левой рукой… хотел ухватиться правой за шейный ремень, чтобы не упасть, спасти жизнь, но если бы ухватился, то не мог бы править…

И ведь осталось совсем немного на самом-то деле. Плевое расстояние для свежей лошади. И вообще никакое для Лаки Линдсея.

Вон они, эти деревья и кустарник впереди… где-то в них прячутся Карло и Кэл… и если Энсо не знает, где именно, он их не найдет. Они же не валялись на виду у всех с «ли-энфилдом», целясь в летящих лошадей, Кэл должен был прижаться к земле. Должен быть достаточно осторожен. У «ли-энфилда» такой же точный прицел, как у любого ружья, но только если человек целится и стреляет из положения лежа: слишком сильная отдача для стрельбы стоя.

Энсо не сумеет найти их. Он, вероятно, ищет машину. «Мерседес» Алессандро. Но он не отыщет Карло и Кэла, пока гром выстрела не выдаст их местоположения… и даже тогда никто, кроме Энсо, не найдет их, они успеют добежать до машины и уехать. Всех соберет Алессандро с рваной дырой в груди. На Алессандро джемпер из верблюжьей шерсти и голубая рубашка, в точности такие, как у Томми Хойлейка.

Карло и Кэл знают Алессандро… очень хорошо знают… но они думают, что он послушался отца и сидит в гостинице… а все жокеи похожи друг на друга издалека на мчащейся галопом лошади…

Алессандро… Скачет галопом золотистым майским утром… прямо к своей смерти.

Я не мог скакать быстрее. Ланкет выбился из сил. Я не слышал дыхания лошади, но сам я задыхался. Жадно хватал ртом воздух, как будто рыдал, должен признать. Мне действительно следовало сидеть дома.

Взял еще правее и ударил Ланкета. Слабый удар. Не увеличил скорости.

Мы сближались. Угол сделался внезапно острее, так как скаковая дорожка стала плавно поворачивать вправо. Лаки Линдсей вошел в поворот, впереди самая опасная полоса… Карло и Кэл должны быть там… они должны быть перед ним, потому что в человека, летящего прямо на него, Кэл попадет наверняка, совсем не то, что стрелять по мишени, движущейся наперерез…

Они увидят и меня, сообразил я. Но если Кэл взял Алессандро на мушку и видит в прицеле черную склоненную вниз голову над бежевым свитером, то меня он не заметит… по крайней мере, не придаст значения еще одной лошади, галопом мчащейся по Пустоши.

Ланкет по собственной воле направился к Лаки Линдсею и принял участие в скачке… Чистокровный рысак, воспитанный для участия в гонках, он, даже изнемогая, рвался вперед, чтобы прийти первым.

Десять ярдов, десять футов… и сближение.

Алессандро на несколько корпусов обогнал двух лошадей, вместе с которыми стартовал. На несколько корпусов впереди, и совершенно один.

Ланкет догнал Лаки сбоку и задрал вверх голову, чтобы не столкнуться… Алессандро в крайнем изумлении обернулся ко мне… и хотя я намеревался сказать ему, чтобы он спрыгнул с лошади и лежал прижавшись к земле, пока его отец не разыщет Карло и Кэла, случилось совсем не так.