Перелом

Осознав, что таким манером их не отбить, даже если Като не выкинет какого-нибудь фортеля, Рожественский распорядился передать прожектором на «Богатырь» и «Светлану», уже огибавших мыс Тариозаки, приказ развернуться и встретить настырных японцев подальше от конвоя. Но после двух повторов светограммы никакого отзыва не было. Только после передачи этого приказа по радио, наконец, приняли положенный ответ.

Выполняя распоряжение, крейсера первого ранга в 16:26 круто положили право руля, развернувшись на север-северо-восток, и дали полный ход. С «Акаси», а тем более с «Такачихо» их еще не могли видеть за мысом Саозаки, так что у Добротворского имелись хорошие шансы «приятно удивить» своего противника.

Тем временем в бою с главными японскими силами явно обозначился наш успех. В 16:10 после очередного залпа главного калибра с «Орла» на «Токиве» был отмечен сильный взрыв в районе носового двухъярусного каземата левого борта. Высокий столб дыма с прожилками огня выбросило вверх, раскинув в стороны крупные обломки, после чего на темном силуэте мелькнули длинные и яркие языки пламени, а из обеих труб вырвались струи пара. Сразу прекратив огонь, крейсер выкатился вправо, быстро пропав из вида в собственном дыму и дыме из труб остальных кораблей.

На броненосцах решили, что на нем рванули погреба. Кто-то даже утверждал, что видел в дымных разводах, как он переворачивается и тонет. Но спустя всего три минуты, когда «Орел» уже бил по «Адзуме», покинувший свою колонну японец снова открыло взорам – горящий, явно замедлившийся, тем не менее на ровном киле и на ходу.

А спустя пять минут уже «Адзума» после нескольких кучных накрытий начал травить пар из второй и третьей трубы, заметно сбавляя ход. Рухнула фок-мачта, срубленная снарядом, и явно наметился крен на левый борт. Вскоре он тоже вывалился из строя, но отвернул влево. Сначала решили, что пытается подрезать нам корму, однако он продолжил левую циркуляцию и лег на обратный курс, чем временно перекрыл директрису стрельбы замыкавшему колонну «Касаги», и без того не очень преуспевшему.

Видя это, «Бородино», лишившийся оппонента, и «Орел», только-только пристрелявшийся, сразу перенесли огонь на «Якумо», чередуя залпы с флагманом. Но вскоре «Бородино» начал стрелять по «Касаги», чтобы не мешать собратьям с новыми пушками своими всплесками, упрямо не поддававшимися точным математическим прогнозам.

К этому времени русскую и японскую колонны разделяло всего 20 кабельтовых. Против трех эскадренных броненосцев, из которых видимые повреждения имел только флагман, оставалось всего два японских крейсера, причем один из них – бронепалубный, исключительно из-за своего бронепробивающего главного калибра включенный в линию баталии.

Когда ему, наконец, уделили серьезное внимание, он почти сразу оказался накрыт шестидюймовым залпом, получив снаряд в батарейную палубу у второй трубы. Чрезвычайно плотная компоновка снова вышла японцам боком, так как русский фугас, полноценно рванувший среди пушек и приготовленных к бою снарядов, существенно сократил расчеты и вызвал крупный и опасный пожар.

Но японец в долгу не остался. Сразу два его стодвадцатимиллиметровых снаряда наконец достигли цели. Но поскольку попадания обеих гранат пришлись в броню батареи и верхнего пояса «Орла», от их взрывов пострадала только краска, да появилось несколько небольших осколочных пробоин выше брони.

О них забыли сразу после получения доклада об отсутствии значимых повреждений. Но когда спустя меньше минуты в правый борт на уровне жилой палубы угодил уже 203-миллиметровый бронебойный снаряд с того же «Касаги», похоже, вошедшего во вкус, преимущества крупного калибра были продемонстрированы со всей наглядностью.

Пройдя через каюты кондукторов, он ударился в бимс и рикошетом ушел вниз, проломив 27-миллиметровую защиту крыши средней батареи. Разорвался он уже на броне палубы. Его осколки разбили ограждения вентиляционной шахты правой машины и пробили броневую палубу (два слоя судостроительной стали по 19 миллиметров), проникнув в машинное отделение. Там они пробили масляную цистерну, а дым от разрыва тут же втянуло вентиляцией в машину, выведя на время из строя всю вахту. От удушья в жарком отсеке шесть человек даже потеряли сознание и были вынесены наверх. В результате машина начала сбавлять обороты, что привело к снижению хода. В самой машине также имелись некоторые повреждения от осколков, из-за чего она больше не могла выдавать полной мощности.

Учитывая условия, в которых оказался «Касаги», даже столь результативное попадание можно целиком приписать неизбежным случайностям. Тем более что после этих трех снарядов, настигших броненосец всего за одну минуту, других результатов и не было. Оказалось, что это все, чего он смог добиться в том бою, ставшем последним и для него.