Перемена мест

— Представь — на оклад. Во! Мне сегодня из Москвы звонили. В командировку съездить предлагают, развеяться, — приободрился Плетнев и поднял вверх указательный палец, словно столица находилась где-то там, за подкопчённым банным потолком.

— Куда?

— В дыру какую-то. То ли Великобельск, то ли Великозельск…

— Тогда на фиг.

— Но с перспективой! Могут в Москву перевести!

— Так это другое дело! Поезжай!

— Ага, я б поехал… С удовольствием.

Грозный образ жены снова всплыл перед внутренним взором.

На этот раз законная подруга представилась ему в образе богини Афины, нацелившей мощное копье в сторону беззаботно плещущихся в бассейне егерей. Плетнев тряхнул головой, отгоняя наваждение, и подпустил язвы в голос:

— Если только Ирочка командировочное подпишет…

— Знаешь, Антох, если человек заходит в кабинку с буковкой «М», это еще не значит, что он мужик. Не уподобляйся.

Как уже говорилось, Ирина иногда тревожила мужские инстинкты Гудкова — мало ему попадалось женщин, которых он мог уважать. Эта штучка, мало того что собой хороша, так еще и мужика за поясок заткнет. Тем более такого, как Антошу. Он скосил глаза на дверь.

— Кстати, не вычислит, где ты сейчас?

— Нет, — уверенно мотнул Плетнев головой, — я следы замел… Профи.

Стихийные бедствия обычно случаются тогда, когда их не ждешь. Даже если МЧС предупреждает. Сидишь себе с другом в бане, пиво пьешь, по душам за жизнь говоришь, и вдруг — торнадо. Землетрясение. Пожар и потоп в одном флаконе.

Из предбанника донеслись апокалиптические звуки. Что-то упало и разбилось. Охранник тонко взвизгнул и застонал, словно футболист, получивший мячиком в неприкрытый вовремя пах. С голливудским грохотом распахнулась дверь, в помещение влетел перепуганный банщик. Влетел и распластался на полу, закрыв голову зажатым в руках веником. Вспышка слева!

Тот, кто придумал давать тайфунам женские имена, определенно знал толк в семейной жизни. Плетнев не только не успел нырнуть в спасительный бассейн — даже кружку на стол не вернул. Так и застыл, закрываясь ей, как щитом… Не замел следы. Не профи. Она всегда его находит. И сейчас нашла.

Не к ночи будь помянута — подумал Гудков и прикинул: успеет ли скорая, ежели что? Может быть, не тянуть, сразу вызвать?

Девчонки-егеря, плескавшиеся в бассейне, ушли под воду с головами.

— Вот ты на каком собрании!

— Ириш, мы здесь по работе! А это сотрудники, — безо всякой надежды кивнул Плетнев на бассейн, — вернее, агенты…

— Это правда, — робко подтвердил Гудков, за что в ответ получил короткое, но емкое «заткнись».

Ирина раскрутила над головой сумку, словно пращу, и пошла в атаку.

* * *

Золотов коротал вечер не в бане, но тоже неплохо. С любимой в ресторане. Заведение выбирал по трем показателям — престижно, модно, дорого. Остановился на новом кабаке с интригующим названием «Подводя итоги». То ли хозяин начитался Сомерсета Моэма, то ли действительно решил подвести итог своей наполненной приключениями жизни. Но с интерьером постарался — несколько залов ненавязчиво погружали в атмосферу тех лет — застойные семидесятые, смутные восьмидесятые, беспредельные девяностые, рейдерские двухтысячные и кроваво-режимные наши… Для полного погружения в атмосферу не хватало только восковых манекенов, как в музее мадам Тюссо, — но, вероятно, у ресторатора еще не дошли до них руки или подчиненные не подсказали. Золотов провел Жанну в наше время. В зале царил стильный хай-тек. Ничего лишнего. Огромные окна до пола показывали столицу с ее лучшей стороны.

Спокойное течение красавицы реки охраняли от непрошеных гостей солидные небоскребы, которые вполне могли бы дать фору шанхайским. На реку Золотов и уставился — размышляя, как бы поэффектней вручить свой презент. В результате брякнул:

— Любимая, это тебе, — и протянул бархатную коробочку. На эти серьги он потратил полчаса времени и полгонорара, заработанного на очередном лохе.

Еще никому он не дарил таких дорогих подарков. Но Жанна того стоила. Маленькая инвестиция в их будущее. Жанна уставилась внутрь коробочки — Золотов наблюдал за ее реакцией. Камушки в серьгах весело искрились и играли гранями. Каждая грань — полторы тысячи рублей-денег.

— Очень красивые. Спасибо, — вежливо поблагодарила Жанна, убирая обновку в сумочку.

Даритель был разочарован, так же как и одариваемая. Она ожидала что-то карата так на полтора, а тут мелочовка какая-то. Вон Катьке ее френд кольцо в два карата не пожалел, а тут… Но кислая физиономия кавалера подсказала, что надо спасать ситуацию. Все-таки он у нее пока что намба ван — не маячит еще на горизонте принц Гарри или миллиардер Рыболовлев. Жанна изобразила милую улыбку — эквивалентную стоимости сережек:

— Закажи, пожалуйста, мне божоле и карпаччо из осьминога.

— Божоле — осеннее вино, здесь наверняка подделка, выпей лучше легкого белого, — тонко подколол Золотов, расстроившись из-за сережек.

— Хорошо. — Жанна подкол не распознала.

— Тебе правда понравилось? — не оставлял надежду даритель. На эти деньги он мог бы кровать на второй этаж купить, давно собирался.