Перемены

Может быть, мне надо было больше думать. Если ты не стоишь у обочины и не игнорируешь мир вокруг тебя, то рано или поздно наживаешь врагов. Одна из них, вампир по имени Бьянка, похитила Сьюзен и заразила её жаждой крови Красной Коллегии. Сьюзен не прошла этот путь до конца, но если она когда-нибудь потеряет контроль над собой, когда-нибудь попробует чужую кровь, она изменится.

Она оставила меня, испугавшись, что если не сможет сдержаться и превратится в монстра, один из нас может пострадать. Сьюзен отправилась по миру, пытаясь найти способы справиться с проблемой.

Я говорил себе, что у неё были веские причины, чтобы так поступить, но причины и разбитое сердце не говорят на одном языке. Я никогда на самом деле не простил себе то, что случилось с ней. Я догадываюсь, что причины и вина также не говорят на одном языке.

То, что налил мне Мак, было чертовски хорошей вещью. Я впал в шок, ощущая эмоции, как огромных зверей, которые бесились где-то глубоко внутри меня; как скопление силы во время шторма далеко в море. Я не мог видеть их. Я мог только чувствовать их влияние, но этого было достаточно, чтобы знать — то, что поднимается внутри меня, было мощным. Яростным. Опасным. Бессмысленный гнев убивает каждый день. Но в моём случае, все могло быть гораздо хуже.

Я — профессиональный чародей.

Я могу заставить случиться гораздо больше вещей, чем большинство людей.

Магия и эмоции связаны неразрывно. Я уже бывал в сражениях прежде, и старался не обращать внимания на ужас и ярость, чтобы в бою мыслить здраво и хладнокровно решать возникающие проблемы. Я несколько раз использовал эти чувства, как топливо для моей магии в ситуациях, когда все шло псу под хвост, и я видел, каким пугающим был результат. Когда большинство людей теряет контроль над своим гневом, кто-то может пострадать. Может быть даже умереть. Когда это случается с чародеем, страховые компании разоряются и меняют профиль.

По сравнению с тем, что бушевало сейчас во мне, предыдущие ощущения ярости были беспомощными котятами.

— Мне нужно поговорить с кем-нибудь, — услышал я свой тихий, спокойный голос. — С кем-то беспристрастным, объективным. Мне нужно начать рассуждать здраво, прежде чем все понесется в тартарары.

Мак смотрел на меня, опершись на барную стойку.

Я покачал стакан в руке и тихо спросил:

— Ты помнишь Сьюзен Родригез?

Он кивнул.

— Она сказала, что кто-то забрал нашу дочь. Она сказала, что будет здесь ближе к полуночи.

Мак медленно вдохнул и выдохнул. Затем он поднял бутылку, налил себе в стакан и выпил напиток маленькими глотками.

— Я любил её, — произнес я. — Может быть, люблю до сих пор. И она не сказала мне.

Он кивнул головой.

— Она могла солгать.

Он пожал плечами.

— Меня уже использовали прежде. Я легкая добыча для женщин.

— Да, — кивнул Мак.

Я посмотрел на него. Он слегка улыбнулся.

— Ей сейчас… шесть? Семь? — я покачал головой. — Я не могу даже точно подсчитать.

Мак чуть сжал губы.

— Тяжелый случай.

Я закончил второй стакан. Некоторые из острых граней стали мягче. Мак коснулся пальцем бутылки, наблюдая за мной. Я покачал головой.

— Она могла солгать мне, — сказал я тихо. — Если же нет… тогда…

Мак быстро закрыл глаза и кивнул.

— Тогда у этой маленькой девочки проблемы, — я чувствовал, как непроизвольно сжались мои челюсти, и шторм во мне угрожающе усилился. Я проигнорировал это. — Моей маленькой девочки.

Он кивнул снова.

— Я не знаю, рассказывал ли я тебе это прежде, — продолжил я. — Я был сиротой.

Мак безмолвно смотрел на меня.

— Были времена, когда… это было ужасно. Когда я хотел, чтобы кто-то пришел и спас меня. Я желал этого так сильно. Мечтал о… том, чтобы не быть одиноким. И когда, кто-то, наконец, появился, он оказался самым страшным монстром из всех. — Я покачал головой. — Я не допущу, чтобы это случилось с моим ребенком.

Мак положил руки на стойку, пристально посмотрел на меня и сказал звучным баритоном:

— Тебе надо быть очень аккуратным, Гарри.

Я потрясенно смотрел на него. Он… использовал предложение.

— Пришло время испытать себя, — продолжал Мак. — Ты собираешься узнать, кто ты на самом деле, Гарри. Ты собираешься узнать, от каких принципов ты не отступишь даже на краю могилы и какие границы ты пересечешь. — Он забрал пустой стакан из моей руки, — Ты собираешься ступить на очень зыбкую почву, где можно очень легко утонуть.

Я наблюдал за ним в ошеломленной тишине, пока он заканчивал допивать свой виски. Он чуть скривился, словно напиток обжигал ему горло по пути вниз. Может быть, он напряг голос, используя его так интенсивно.

Я какое-то время разглядывал свои руки. А потом произнес:

— Мясной сэндвич. И что-нибудь для дворняжки.

Мак проворчал что-то утвердительное и начал готовить. Он не спешил, предугадывая мои намерения с инстинктами бармена. Я не чувствовал голода, но мне надо было убить время, чтобы отойти от звонка.

Мак поставил передо мной тарелку с сэндвичем, затем отнес Мышу миску с костями и небольшим количеством мяса, и плошку с водой. Я откусил свой сэндвич и лениво отметил, что Мак никогда ни для кого не выносил еду. Догадываюсь, он был собачником.