Перепиши меня начисто

И я уже хотела – вероятно, всего и сразу: чтобы он взял меня, бросил на пол, раздвинул ноги и вошел в мое тело резко, чтобы больше не жалел, не слушал и не спрашивал, а унимал этот жар рывками. Голова поехала от секундного представления, как он вколачивается в меня. Препарат не просто действовал – он будто все мое сознание наизнанку вывернул, самым чувствительным и скрытым наружу. Но я прикусывала язык, чтобы не высказаться вслух, потом бы очень этого стыдилась. Вот только он ждал ответа, потому я выдавила:

– По… поцелуйте меня, сэр.

– И все? Руки держи за спиной, иначе свяжу.

Он не выполнил мою просьбу – не прикоснулся к губам, а наклонился еще ниже и широко провел языком по шее снизу вверх. Я чуть не взвыла. Еще ниже – вобрал в рот сосок, сильно втянул. Это почти больно, но возбуждение перекрывало любую боль. Снова выпрямился и уже открыл рот, чтобы предсказуемо повторить вопрос, но я сама потянулась к его губам. Сама же нырнула языком в его рот, а руками обхватила за шею, чтобы не отстранился. На поцелуй он ответил, разрешая мне почти вылизывать его рот и возбужденно стонать от каждого прикосновения к языку, но взял за запястья и медленно отвел обратно за спину. Удерживая так, прижал меня к себе сам. От этой близости я окончательно свихнулась. Тянулась выше, изворачивалась, лишь бы продолжать со стонами посасывать его язык и никогда не останавливаться. Тело само начало тереться о ткань его одежды – пошло, некрасиво, как озабоченная псина. Но мне было плевать. Как там говорила Майя? Это не стыдно, когда у тебя нет выбора. У меня выбора точно не было. Я слышала тихий писк от наушника в его ухе, и это возбуждало еще сильнее.

Кинред одной рукой расстегнул ремень и резко выдернул его из шлиц, быстро стянул мне запястья за спиной, но я этого почти не замечала, на это тоже плевать. Он все же отстранился, удерживая меня за плечи, посмотрел в глаза. Я была счастлива уже тому, что с его лица пропало извечное веселье. Говорил от тихо и мягко, словно пытался успокоить:

– Ината, чего ты хочешь? Хочешь, чтобы я разделся? Хочешь продолжать целоваться? Хочешь, чтобы я лишил тебя девственности? Или ты хочешь чего-то более спорного? Например, анального секса? Или взять мой член в рот? Или еще одного мужчину? Может, ты хочешь, чтобы тебя унижали? Или наоборот, ты хочешь управлять, а я должен поддаваться? Может, ты хочешь унижать? Скажи – вытащи из подсознания свои настоящие желания.

Я даже не слышала толком его слова, не перебирала варианты.

– Сэр… я хочу, чтобы это каким-то образом закончилось. Перестать это чувствовать.

Он все выискивал в моих глазах что-то еще и не позволял вновь дотянуться до его губ. Потом сказал едва слышно:

– Если хочешь, чтобы я разделся – раздень сама, – и отпустил ремень на моих запястьях.

Это был не приказ – прозвучало не приказом. Но мне нужно было хоть что-то делать, чтобы не сойти с ума. Я расстегивала непривычные пуговицы, почти выдирала их. Стащила пиджак, застонала в отчаянии, увидев на рубашке пуговицы еще мельче. Некоторые из них все-таки вырвала из ткани, но не останавливалась, поскольку не останавливал он. Расстегнув и стянув рубашку на плечи, ощутила что-то совсем новое, его обнаженная загорелая кожа, мышцы, само тело остановили последние мысли. Я целовала его шею, плечи, грудь, облизывала соски, спускалась на живот, но всего было мало, потому снова возвращалась к шее – но теперь уже не поцелуями, а укусами, как будто не могла сдержать ярость.

– Хорошая девочка, умница. Давай же, прислушайся к себе – чего ты хочешь на самом деле?

Я слышала его голос, который отчего-то начал хрипеть. Он не направлял меня, не ограничивал, позволял делать все, что мне приходило в голову – но этого точно было недостаточно. Вцепилась в пуговицу на брюках, попыталась стянуть их вниз, но мне помешал еще один какой-то совсем немыслимый замок в виде длинной металлической полоски с перекрещенными зубьями. Заметила, что под тканью брюк член напряжен – и забыла о замке, начала гладить там, чтобы почувствовать и возбуждение мужчины, которое еще сильнее подстегивало мое. Я водила вдоль – с нажимом, уже чувствуя его форму, почти терлась щекой о ткань, а потом все-таки решила справиться с неведомым замком, но Кинред вдруг остановил. Взял меня за плечи и дернул вверх, поднимая на ноги.

– Нет, Ината, лучше не надо, а то не сдержусь. Сядь на диван, раздвинь бедра – я дам тебе оргазм, потом отпустит.

Я не могла просто сидеть. Елозила, тянулась руками к его коже, чтобы провести по ней еще раз, а бедра сжимала, так еще сильнее чувствуя возбуждение. Но он почти оттолкнул меня от себя, снова поднял ремень с пола и теперь сильно стянул локти за спиной. Надавил, вынуждая откинуться назад, сел между коленей и резко развел их в стороны. Наклонился, почти лег на меня. Я уже умоляла:

– Пожалуйста, пожалуйста…

Он положил ладонь мне на щеку и прижал большой палец к губам.

– Соси.