Переписка 1826-1837

Извините наконец, что на Ваше письмо отвечал целою скучною тетрадью: я хотел защитить себя от несправедливых упреков и, между тем, защитить память русского патриота. Я молчал бы, [ес]ли [1270] бы писал мне г. Сеньковский: уважаю в нем ориенталиста, ученого; но ставлю ни во что критики того, кто видит превосходного творца и художника в превосходительном строителе Постоялого двора. В этом случае и подобных или он обманут своею головой, или обманывает других из видов. Учиться же у него буду изящности слога тогда, когда он в своем разговорном языке, вместе с сею и оною, изгонит слово: долженствовало и много подобных, которыми он, вероятно, совершает тризну по г-не Профессоре элоквенции времен Бироновских. Но ваши упреки задели меня за живое. Ответом моим хотел я доказать, что историческую верность главных лиц моего романа старался я сохранить, сколько позволяло мне поэтическое создание, ибо в историческом романе истина всегда должна уступить поэзии, если та мешает этой. Это аксиома. Вините также славу Вашу за эту длинную тетрадь. Ваши похвалы так вскружили мне голову, что я в восхищении от них заб[ыл] [1271] время и записался.

Искренностью моего письма хотел [я] [1272] также доказать то глубокое уважение, которое всегда питал к Вам и с которым имею честь быть,

милостивый государь, Вашим покорнейшим слугою Иван Лажечников.

Тверь. 22 ноября 1835.

____________

* Это не возгласы одни, а извлечения из актов.

** Говорю это единственно из любви к моему отечеству и преданности моим царям.

1111. А. Я. Вильсон — Пушкину. 18 декабря 1835 г. Александрово.

Милостивый государь Александр Сергеевич.

Вместе с сим получить изволите Записки капитана Брюса, в которых найдете много любопытства достойного; но как они составлены с памяти, хотя самовидцем описанных сочинителем обстоятельств, может быть в числах и подробностях при поверке с другими документами окажутся погрешности. — Впрочем, кажется, что Брюс был человек добросовестный и с намерением не искажал происшествий.

Записки Доктора Куна при сем же получить изволите.

Он жил в России с 1736 по 1750 год и по своим понятиям описывает всё, что видел и что с ним приключилось. У него много пошлого и довольно сплетен, но служба его при князе Голицыне, поездка с посольством в Персию, анекдоты об ученом, умном, но бессовестном Татищеве, заслуживают некоторого замечания, кроме много других подробностей, относящихся до времени, о котором мало писали.

О флоте во время Петра Великого на иностранных языках мало найдется: но я спрошу знакомых, и буде у себя что-нибудь найду, за особое удовольствие сочту вам сообщить.

Адмиралтейский архив богат собственноручными повелениями великого Петра. Инженер-полковник Дириард, умерший в 1820 году, всё списал, что до построения Петербурга и Кронштата относилось. Думаю, что бумаги достались брату Дириарда, служившему при Главном Штабе полковником, который после был действительным статским советником — не знаю, жив ли он теперь, или уже скончался. Копии могли бы вас избавить труда рыться в архивных бумагах; а по крайней мере, облегчили бы отыскание подлинников.

Поручая себя благорасположению вашему, с совершенною преданностью честь имею быть

вашего высокородия покорнейший слуга. А. Вильсон.

Александрово 18 декабря 1835.

Его высокор.[одию] А. С. Пушкину.

1112. П. А. Осиповой. 26 декабря 1835 г. Петербург.

Enfin, madame, j’ai eu la consolation de recevoir votre lettre du 27 Nov[embre]. Elle a été près de 4 semaines en chemin. Nous ne savions que penser de votre silence. Je ne sais pourquoi je vous suppose à Pskov et c’est là que je vous adresse cette lettre. La santé de ma mère est améliorée, mais ce n’est pas encore une convalescence. Elle traîne, cependant la maladie s’est calmée. Mon père est bien à plaindre. Ma femme vous remercie de votre souvenir et se recommande à votre amitié. Ребятишки также. Je vous souhaite sante et bonne fete, et je ne vous dis rien de mon inaltérable dévouement.

L’Empereur vient d’accorder la grâce de la plupart des conspirateurs de 1825, entre autres à mon pauvre Кюхельбекер. По указу должен он быть поселен в южной части Сибири. C’est un beau pays, mais je le voudrais savoir plus pres de nous; et peut-etre lui permettra-t-on de se retirer sur les terres de M-me Glinka, sa sœur. Le gouvernement a toujours eu pour lui de la douceur et de l’indulgence.