В № 3 Современника есть престранная статья: это
Мне кажется, г. А. Б. взял на себя напрасный труд: защищать Биб.[лиотеку] для Чте.[ния], значит — спорить с целым светом: она слишком резко выказала себя во всем своем блеске и величии; уронить ее достоинства, так же как защитить недостатки, или лучше сказать, излишества (les extrêmes se touchent [1455]
), никто не может и обвинения статьи № 1-го Современника совсем не так маловажны, как это кажется г. А. Б.1.
2.
„Первые два обвинительные пункта, — говорит г. А. Б., — относятся к домашним, так сказать, распоряжениям книгопродавца Смирдина и до публики не касаются“. — Странная мысль! — Во-первых, к домашним распоряжениям относятся приказы — повару, кучеру и т. п., во-вторых, кто составляет публику? — Мы же, авторы и читатели. — Для читателей всё равно, с переделкой, или без переделки напечатана доставленная в редакцию, или, как говорит
3.
Я согласен, что много есть сочинений, возбуждающих шутку критика, но шутка должна быть благопристойна, и критик не должен позволять себе выражений дерзких, оскорбительных, какими наполнены страницы Биб.[лиотеки]для Чте.[ния]. — И что такое все эти остроты, бедные, жалкие, пошлые, приторные, оскорбляющие чувство благовоспитанного человека! Тем более это оскорбительно, ежели дело идет о сочинении, заслуживающем внимание всякого образованного человека, или об авторе известном.
Барон Брамбеус (мы привыкли называть г. Сенковского этим именем) хочет распространить свой особенный образ мыслей, с которым трудно согласиться — К тому же он смеется над всем и над всеми… Как назвать это стремление — уронить, помрачить, смешать с грязью произведение, имеющее непомрачаемое достоинство? — Не оскорбленное ли это самолюбие? — [Не чувство ли] Сознание это собственного ничтожества? — Неужели Фантастические путешествия, Записки домового и прочие сочинения бар.[она] Брам.[беуса] достойны занимать место в избранной библиотеке любителя просвещения? — Прекрасна в № 11 Москов.[ского Наблюд.[ателя] притча об орле и воро́не (стр. 354).
4.
Из шутки бар. Брам.[беус] завел сурьозный процесс в каком-то фантастическом департаменте. И всякая шутка должна иметь границы, а продолжительная делается приторною и наконец наскучает.
„Вольно же было публике, — говорит г. А. Б., — и даже некоторым авторам принять ее за чистую монету“ — „Mais, si ce n’était que plaisanterie, pourquoi nous mistifier de la sorte?“ [1456]
— Не слишком ли это дерзко? — И не так ли же дерзки вышеприведенные слова г. А. Б.?5.
Этого рецензент Современника не ставит в обвинение г. Сенковскому и, вероятно, не из зависти упомянул об этом. Но Биб.[лиотека] для Чте.[ния] имела 5000 подписчиков, теперь же, как и нам известно, число их значительно уменьшилось, так же как и все лучшие авторы отказались от участия в Биб.[лиотеке] для Чте.[ния]; остались г. г. Сенковский, под тысячью одним именем, для разнообразия, Тимофеев и еще весьма не многие — и это тоже доказывает, что г. А. Б. взял на себя напрасный труд — быть адвокатом Биб.[лиотеки] для Чте.[ния].
Не могу понять, какие статьи г. Сенковского достойны занять место в лучших европейских журналах? — Не та ли, между прочим, где он говорит, что лице герцогини Абрантес