Переписка 1826-1837

Два письма со стихами получил от тебя, друг Пушкин, и скажу тебе, что не смотря на мое красноречие, город Петербург полагает отсутствие твое не бесцельным. Первый голос сомневается, точно ли ты без нужды уехал, не проигрыш ли какой был причиною; 2-ой уверяет, [229] что ты для материалов 7-ой песни Онегина отправился, [а] 3-ий утверждает, что ты остепенился и [хочешь исправиться] в Торжке думаешь жениться, 4-ый же догадывается, что ты составляешь авангард Олениных, которые собираются в Москву. Я ничего не думаю, а желаю тебя поскорее увидеть и вместе с Баратынским, который, если согласится ехать в Петербург, найдет меня в оном. В противном же случае закопаюсь в смоленскую крупу, как Мазепа в Войнаровском закутался в плащ. Благодари любезнейшую Прасковью Александровну за добрые воспоминания. Воспользуюсь первыми солнечными днями, отпечатую свою фигуру и пришлю ей несколько экземпляров; желал бы оригиналом попасть к ней. Но нельзя. Бал отпечатан, в пятницу будет продаваться. Цветы цветут славно. Жуковской дал слишком [восемь] 800 стихов; Крылов 3 басни, твоих 16-ть пьес и пр. и пр. Гнедич классически обнимает романтическую фигуру твою, жена приседает на чопорный поклон твой, я просто целую тебя и желаю здравие. Прощай.

Твой Дельвиг.

3-го декабря 1828. С. Петербург.

Адрес (рукою С. М. Дельвиг): Александру Сергеевичу Пушкину Тверской губернии в Торжок.

ПЕРЕПИСКА 1829

398. П. А. Вяземский, Д. Н. Бологовской, Пушкин и С. Д. Киселев — Ф. И. Толстому. Конец декабря 1828 г. — начало января 1829 г. Москва.

[П. А. Вяземский:]

Сей час узнаём, что ты здесь, сделай милость приезжай. Упитые винами, мы жаждем одного: тебя.

[Собственноручные подписи:]

Бологовской.

Пушкин.

Киселев.

399. Ф. И. Толстой — Пушкину, П. А. Вяземскому, Д. К. Бологовскому и С. Д. Киселеву. Конец декабря 1828 г. — начало января 1829 г. Москва.

О пресвятая и животворящая троица, явлюсь к вам, но уже в пол-упитой. Т.

Не вином, а наливкой, кою приимите, яко предтечу Толстова.

400. П. А. Вяземскому. 5 или 7 января 1829 г. Москва.

Баратынской у меня — я еду часа через 3. Обеда не дождусь, а будет у нас завтрак в роде en petit couragé [230]. Постараемся напиться не en grand cordonnier [231], как сапожники — а так, чтоб быть en petit couragé [232], под куражем. Приезжай, мой ангел.

401. П. А. Вяземскому. Около 25 января 1829 г. Петербург.

Уехал ли ты из Москвы? не думаю — на всякой случай пишу тебе в Пензу, где ты когда-нибудь да прочтешь мое послание. Был я у Жуковского. Он принимает в тебе живое, горячее участие, Арзамаское — не придворное. Он было хотел, получив первое известие 38 от тебя, прямо отнестися письмом к г.[осударю], но раздумал, и кажется прав. Мнения, слова Ж.[уковского] должны иметь большой вес, но для искоренения неприязненных предубеждений нужны объяснения и доказательства — и тем лучше, ибо кн.[язь] Д.[митрий] может представить те и другие. Ж.[уковский] сказывал мне о совете своем отнестися к Б.[енкендорфу]. А я знаю, что это будет для тебя неприятно и тяжело. Он конечно перед тобою не прав; на его чреде не должно обращать внимания на полицейские сплетни и еще менее с укоризною давать знать об них aux personnes qui en sont l'objet. Mais comme au fond c'est un brave et digne homme, trop distrait pour vous garder rancune et trop distingué pour chercher à vous nuire, ne vous laissez pas aller à l'inimitié et tâchez de lui parler tout franchement [233]. Сделай милость, забудь выражение развратное его поведение, оно просто ничего не значит. Ж.[уковский]со смехом говорил, что говорят, будто бы ты пьяный был у девок, и утверждает, что наша поездка к бабочке-Филимонову, в неблагопристойную Коломну, подала повод этому упреку. Филимонов конечно [-], а его бабочка конечно рублевая, парнасская Варюшка, в которую и жаль и гадко что-нибудь нашего всунуть. Впроччем если б ты вошел и в не-метафорической [234] [-]. Всё ж не беда.

Я захожу в ваш милый дом,
Как вольнодумец в храм заходит.