Переписка двух Иванов (1935 — 1946). Книга 2

Сегодня п<ись>мо из Холливуда. От неизвестной чит<ательни>цы. Таких у меня мно-го было, десятки, м<ожет> б<ыть> и за сотню... И как согласны! и — трогательны. Это п<ись>мо... будто Ваше о Ш<меле>ве читала, самое новое. И — как все сговорились: «Вы мой самый любимый русский писатель. «Лето Господне» и «Богомолье» всегда у меня на столе...» — Иные писали — «под рукой», «на священной полке, у образов»… — «и каждый день я читаю несколько глав из этих книг, открывая все новые и новые драгоценности, красоту и неисчерпаемое очарование. Когда читаешь В<аши> книги, сердце наполняется радостью и нежной грустью...» «Ваши книги для меня, как драгоценный музей всего русского...» «И как необыкновенно, как удивительно, одним словом, одним коротким выражением Вы даете не только целую картину, но и значение ее, настроение и переживание людей. — «По-мни... по-мни... — постный благовест. Ведь он так и звучит — по-мни... по-мни...» Я помню! я слышала его в Харбине». Она старого не видела, д<олжно> б<ыть> молодая. Художница. — «Люблю Ваш юмор — легкий, нежный, задушевный...» Большое п<ись>мо. Приятно. Посылает «посылочку». Великая радость — такие п<ись>ма. Мно-го у меня их, не все сберег. Уже не считаю. Вот — награда, за все «Нобель». Да, знаю, читают, вникают, любят, помнят. Благодарю, Господи.

С Новым Годом! «Пути» выправил в ко-рень! Переписываю, вместо 75 стр<а>н<иц> прежнего — 44 нового. Это ли не бой-ня?! Безжалостно режу частности — не заслоняй! Если можешь лучше — делай. Я почти все так. На это терпения хватает. Беспокоен, пока себя не исчерпаю. Ведом чем-то. Зона зонит зверски, но она не в силах унять меня. Вы мне добрый друг: Господь дал. Обнимаю Вас, дружески, ми-лые! Будьте хранимы.

Ваш Ив. Шмелев.