Переписка художников с журналом «А-Я». 1976-1981. Том 1

Эмиграция во главе с Лимоновым развела такой скулёж, что уши вянут и руки опускаются. В Москве уже вообще все в панике, во-первых, потому, что каждое слово читают через увеличительное стекло, во-вторых, потому, что любят это состояние: быть в панике. А вот на днях разговаривал здесь с эмигрантом-художником: уехал в апреле и уже всё забыл, из-за чего уезжал, брюзжит комсомольским голосом. Так же как там все слишком идеализируют Запад, так же здесь все начинают идеализировать прежнюю жизнь и слюни разводить. У меня сейчас было бы не меньше поводов для жалоб (какой-то я здесь полуголодный, и раковина ежедневно засоряется тараканами). Но это всё пустяки, в общем, я решился на этот шаг, очень доволен, что это сделал, и воспринимаю всё как должное, даже счастлив.

Как ты видишь по письму, я не в Цюрихе, а в Париже. Рассказывать всю историю во всех подробностях было бы слишком длинно, а вкратце произошло следующее. Моя жена прислала в Москву телеграмму, что хочет со мной развестись. Совершенно неожиданно и именно в тот момент, когда у меня были на руках все документы для выезда, кроме швейцарской визы.

Я собирался уехать через месяц – полтора, хлопотал насчёт вывоза работ, размышлял, что мне нужно взять с собой, как распорядиться остальным и пр. Пришлось бросить всё, добиться визы, купить билет и пуститься в приключения, которые продолжаются и по сей день. За два часа до выезда на вокзал мой приятель купил мне чемодан, в который мы побросали что под руку попалось. Все удачливые моменты с документами воспринимались как что-то нереальное, и только где-то после Западного Берлина я действительно поверил, что, кажется, уеду.

Неделю пробыл в Швейцарии у своего друга, затем (кончилась виза) уехал в Вену и после трёх недель жизни в Вене смог перебраться в Париж. Здесь я под опекой Толстовского фонда, который оплачивает мне комнату и даёт 10 франков в день на жизнь (8 фр. – вход на выставку, 2 фр. – билеты на метро туда и обратно).

Живу в Клиши (в том самом, где «тихие вечера») в заведении, громко называемом «Hotel de l’Avenir» (будущее). Видел бы ты это будущее.

Знакомлюсь со здешними русскими. Был у Максимова, Шемякина, Глезера, Коли Бокова, очень рад, что познакомился с Аликом Рабиновичем. Когда-то мы чуть-чуть виделись в Москве. Но здесь всё по-другому, лучше.

Ещё в Вене встретился со Львом Нусбергом, скоро он будет здесь, в Париже. Он мне показался симпатичен со своими замашками русского барина, выехавшего за границу (прилетел с борзой). Кроме того, он изрядно боевит.

Говорят, в Москве он производил худшее впечатление, но мы, наверное, все в Москве были хуже.

Париж настолько многообразен, что мне трудно говорить что-то определённое, я сейчас похож на слепого, ощупывающего слона, наверное, через какое-то время сложится более-менее ясная картина, но не сейчас.

Первое знакомство с французской культурой не вызвало страстного желания врастать в неё.

Посещение парижских галерей вызвало разочарование и мысль: всё в прошлом, хотя в Москве я обо всём имел довольно правильное представление и почти ни в чём не ошибся. Иногда мне казалось, что последняя интересная выставка, которую я видел, была в Москве, в мастерской Лёни Сокова в мае.3

Но, повторяю, это первое и субъективное впечатление. В общем, здесь легко дышится. Париж, несмотря на то что это очень старый город и бедный (в сравнении со Швейцарией), всё же очень и очень красив.

Я здесь много хожу по улицам и понемногу осваиваю парижское метро.

Русских художников здесь значительно больше, чем я думал. Сравнительно недавно приехал Эдик Зеленин и уже заключил контракты с галереями. Как-то в Монжероне у Глезера собралась такая компания бородачей, что как будто не уезжал из Москвы. Кто-то даже предложил скинуться по рублю. Время было позднее: палатка закрыта.

Видел здесь две керамические работы Саши Нежданова, и они мне очень понравились.

В ноябре в Palais des Congr'e организуется выставка русских художников.

Затем такая же выставка, но более тщательно подготовленная, намечается в Лондоне.

Глезер очень активен. Строит планы развертывания музея в изгнании. Я пока здесь новичок и лишь ко всему присматриваюсь.

Буду рад каждому твоему письму, тем более с информацией о жизни художников. Большой привет Люде, желаю вам успехов и всего хорошего. Игорь. <…>

Шелковский – Сидоровым 17.10.76

Дорогие Алик, Лида! Здравствуйте!

Не знаю даже, с чего начать. Алик, ты моя половина, оставшаяся там, юридическая и материальная, поэтому начну сразу со всех деловых вопросов.