Переписка П. И. Чайковского с Н. Ф. фон Мекк

Я по обыкновению, плачу дань возвращению в Россию: совсем больна, простуда страшная, болит горло, голова, мучит кашель, совсем потеряла голос, так что говорила шепотом, что весьма неудобно при том условии, что я должна говорить целый день без умолку. Но что всего ужаснее для меня, это то, что я не пользуюсь воздухом, тогда как за границею я привыкла целые дни быть на воздухе; бедная наша Россия, какая она суровая и жесткая! А по части Кавказа, дорогой друг мой, я до бесконечности благодарна Вам за Ваше желание показать мне его, и меня самое ужасно тянет туда, но ведь там, так же как и в Крыму, бывают эпидемические лихорадки. Вспомните, дорогой мой, в прошлом году они так свирепствовали, что на железной дороге некому было сторожить пути: вся железнодорожная прислуга была больна лихорадками. К тому же, я сомневаюсь, чтобы можно было достать хорошее, удобное помещение. А очень жаль, по природе - чудный край!

Не пишу больше, потому что голова болит, и к тому же меня парализует мысль, что письмо это не дойдет до Вас. До свидания, мой милый, драгоценный друг. Будьте здоровы и покойны. Всею душою безгранично Вас любящая

Н. ф.-Мекк.

Р. S. Вы пишете, милый друг мой, что ничего не делаете, а мне говорили, что Вы сочиняете теперь балет “Ундина” для Петипа, - правда ли это? Когда Вы были в Лондоне, и сын мой Володя был там; и он разыскивал Вас, хотел пригласить Вас к себе на обед, на котором у него было несколько друзей и наш русский посланник, но он не мог Вас найти. Он обращался за Вашим адресом туда, где исполнялись Ваши концерты, но там отвечали, что Вы живете на частной квартире и что она им неизвестна. Володя очень жалел, что не мог найти Вас.

Чуть было не забыла ответить Вам, дорогой мой, на Ваш вопрос по поводу того, что Вам советуют издать описание Вашего путешествия. О да, милый друг мой, конечно, это было бы очень интересным и дорогим произведением для истории музыки и для литературы вообще; поэтому я буду ужасно рада, если Вы возьметесь за этот труд. Я давно очень жалею, что Вы больше ничего не пишете литературного. Вы так хорошо писали; я никогда не забуду одной Вашей статьи, в которой Вы отвечали на отзыв одной барышни или барыни о Вашей музыке. Что это была за прелесть! Пишите, дорогой мой, пожалуйста пишите.

424. Чайковский - Мекк

С. Фроловское, г. Клин,

24 апреля 1888 г.

Милый, дорогой друг мой!

Я в своем новом жилище. Оно мне очень по душе; дом стоит на горе, вид чудесный, сад переходит прямо в лес, дачников никаких нет, комнаты высокие, меблированы старинной мебелью, и, одним словом, я совершенно доволен своей новой обстановкой. Алексей в один месяц из необитаемого, заброшенного дома сделал очень приятный, симпатичный приют для усталого от всевозможных волнений и впечатлений странника! Кстати, об Алексее. Не помню, писал ли я Вам, что во время моего отсутствия он женился и, кажется, очень удачно, ибо жена его на вид чрезвычайно симпатична.

Я посетил в Москве Колю с Анной и рад был видеть как их, так и детей их. Девочка изумительно выросла и развилась с тех пор, как я не видал ее.

Радуюсь всем сердцем, что Вы восторжествовали на рязанских выборах. Дорогой, из газет узнал я об избрании г. Алехина (которого, кстати, я отлично знал в детстве), и первое, что я спросил при свидании с Колей, это то: Ваш ли кандидат был Алехин? Поздравляю Вас, дорогая моя, с этой удачей.

Относительно Кавказа скажу Вам, что знаменитые кавказские лихорадки свирепствуют далеко не повсеместно и что, например, в божественной Алазанской долине (в Кахетии), где Вам бы следовало приобрести себе именье, об них и помину нет. Лихорадки бывают на Черноморском берегу, например в Сухуме, но и то их жестокость очень преувеличивают. Что касается помещения, то в Кахетии можно, наверно, достать именья с богато устроенными усадьбами. В больших городах гостиницы хороши, а в Тифлисе гостиница “Лондон” превосходна.

Всё, что пишут в газетах относительно моих новых работ, есть ложь. Я, действительно, иногда помышлял и помышляю до сих пор об опере на сюжет “Капитанской дочки”; я, действительно, помышлял также о принятии сделанного мне дирекцией театров предложения написать музыку к балету “Ундина”, но всё это только одна возможность, а вовсе не действительность. После поездки в Петербург и нескольких посещений Москвы по поводу консерваторских экзаменов, я намерен приняться прежде всего за сочинение симфонии, а там что бог даст.

Как я был обрадован, приехавши сюда, получить Ваше дорогое письмо. Оно было первым письмом, полученным мною на новом пепелище, и это, надеюсь, принесет мне счастие.

Примите, дорогой друг, мои поздравления с праздником и всяческие пожелания счастия и благополучия!

Беспредельно преданный

П. Чайковский.

425. Чайковский - Мекк

С. Фроловское,

9 мая 1888 г.

Милый, дорогой друг мой!