Переплавка

— Они действительно так считают? — всё ещё никак не мог справиться со своим недоверием Валерка.

— Именно так. "Математика ещё никого не сделала порядочным человеком", — эту фразу Стригалёв произнес, намеренно изменив голос, тем самым давая понять. Что цитирует очередной имперский лозунг. — Да, да, тысячу раз да. Наука и нравственность лежат в непересекающихся плоскостях. Выдающийся ученый может быть не менее выдающимся мерзавцем. Но и нравственность сама по себе не делает человека компетентном в том или ином вопросе. Чтобы вылечить больного, построить мост или сконструировать гипердвигатель, нужен не нравственный авторитет, а квалифицированный специалист. Если бы наша Империя полностью и окончательно воплотила бы в жизнь те принципы, на которых она построена, то уничтожила бы саму себя. По Земле бродили бы одичалые люди в одежде из кое-как выделанных шкур, вооруженные каменными топорами и копьями. Изготовить медное оружие — это уже довольно сложная технология, этому уже надо учиться. В тридцать лет — уже старик. Ужасающая смертность при родах и раннем детстве. И, конечно, ежедневные многочасовые рассказы о том, как славные вожди возродят великую космическую империю, вот только разберутся с очередным коварным врагом. Иначе и быть не может, ведь они русские и чувствуют, как ветер дует им в лицо. А больше ничего не нужно.

— Идиотизм, — зло процедил Валерка. Подросток, наконец, прочувствовал всю серьезность вопроса, и теперь в нём закипала злость.

— Да уж, дикари, — добавил свою оценку Паоло.

— Именно что дикари. Сейчас уже дикари, среди звездолётов и плазмомётов. Дикарь — это не шкуры и нечесаная борода, а отношение к жизни. Наши далёкие нецивилизованные предки, которые тоже ходили в шкурах и с каменными топорами, но стремились познать открытый перед ними огромный мир, в тысячу раз меньшие дикари, чем большинство современных дворян. Именно потому, что они познавали. А эти просто заставляют других смотреть на мир своими глазами. Именно поэтому с наукой и вообще с мыслью им не по пути: мысль всегда неуютно себя чувствует в путах мертвых догм. Поэтому и образование в этих Лицеях намеренно примитивное. А из-за этого, в свою очередь, возникает технофобия.

— Боязнь техники? — уточнил Валерка. Он уже отметил про себя несколько странную манеру речи Стригалёва: врач постоянно использовал иностранные термины там, где существовали русские аналоги. В Российской Конфедерации было иначе. Каждый мальчишка, например, знал, что такое «компьютер», но в обыденном разговоре, как правило, употреблялось сокращение ЭВМ, то есть "электронно-вычислительная машина".

— Именно так. К примеру, если информация о новой планете собрана с помощью автоматических зондов, то она не считается достоверной.

— Почему? — изумился Паоло.

— Потому что зонд может соврать. А человек не может.

— Бред, — горячо возмутился итальянец. — Зонд во много раз чувствительнее человека, он может зафиксировать то, что человек никогда не сможет заметить…

— Всё правильно, — согласился Стригалёв. — Но они этого не понимают. Попробуйте поговорить об этом с вашим другом. Ручаюсь, он просто засмеется и скажет что-то вроде: "Кто же поверит данным автоматики". И, между прочим, интуитивно будет прав.

— Почему это? — ревниво спросил Паоло.

— Потому что те, кто не знает принципов работы конкретного устройства, всегда будет испытывать недоверие к её показаниям. А те, кто руководят такими исследованиями, действительно не представляют себе, как устроены и как функционируют их зонды. Какие процессы происходят внутри, как формируется результат. Поэтому для них результат действительно ничем не подкреплен…

— Но раз они умеют обращаться с аппаратурой, то это значит, что они понимают, — упорствовал подросток.

— Не значит, — уверенно возразил врач. — И медведя можно научить нажимать кнопку, когда загорается лампочка. Я утрирую, конечно, но суть дела понятна. Есть понятие оператора технического комплекса. Такой человек знает, как обслуживать систему в штатной ситуации, но как только обстановка выходит за её пределы, становится совершенно беспомощным, поскольку не имеет представления о принципах её работы. Или имеет очень отдалённые представление. Конечно, попадаются и такие операторы. которые знают свою технику от и до, но речь сейчас не о них.

— Я понял, — согласился Паоло. — Наверное да, вы правы. Просто мне, как и Валерио, тоже трудно представить, чтобы экспедицию возглавлял человек, непонимающий принципа работы доверенной ему техники. У нас это невозможно.

— А у нас — в порядке вещей. Вот поэтому-то я и считаю, что честно делать свою работу на своем рабочем месте — это уже немало. Да, правительство сводит большую часть наших усилий на нет. Но меньшая-то достается людям. Причем в тот момент, когда людям это действительно нужно. Разве ради этого не стоит жить?

— Стоит, конечно, — согласился Валерка. — Но я бы, наверное, так не смог… Ведь получается, что эти самые дворяне вас обворовывают, присваивают себе то, к созданию чего не имеют никакого отношения.