Переплёт

Ключ спрятан под вазой с орнаментом. Я достаю его, и холодный металл жалит пальцы. Торопливо вставив ключ в замок, я поворачиваю его, открываю калитку и подзываю мисс Ормонд. Мы стоим на илистом берегу, заросшем клочковатой травой; река закручивается водоворотом у корней деревьев и откалывает от заиндевевшего берега кусочки льда.

Выдохнув облачко пара, я смотрю, как оно растворяется в воздухе.

— А ты хочешь выйти за меня?

— Больше, чем за кого-либо еще. — Она искоса смотрит на меня.

— Что ж… хорошо.

Она шагает по высокой траве. Снег липнет к подолу ее платья. Сучковатая ива дрожит под натиском речного потока. Мисс Ормонд поворачивается ко мне лицом. Ее щеки и нос порозовели от мороза.

— Ты не любишь меня. Но я не возражаю.

— Я никогда…

— Я не возражаю. Но ты должен пообещать… что будешь добр ко мне.

— Разумеется.

Она прищуривается и подходит ближе. Я машинально отступаю назад, но мисс Ормонд хватает меня за руку, внезапно разгорячившись.

— Моя сестра вышла замуж три года назад. До замужества она была художницей, писала картины и собиралась… Неважно. Сейчас она никто. Ее супруг… Мать говорит, он очень заботлив — оплачивает ей джин, настойку опия и приглашает к ней переплетчика. — Я отшатываюсь и выдергиваю руку. — Переплетчик приходит к ним раз в месяц, — продолжает она. — Ты, верно, слышал о них. Они делают книги из человеческих воспоминаний.

— Я знаю, что такое переплет.

— Не хочу, чтобы со мной случилось то же, что с ней. Прошу, Люциан. Я видела, что ваша братия делает с теми, кто не похож на остальных. С теми, кто кажется досадной помехой. Пообещай мне…

— Я же сказал — разумеется.

Она моргает и отворачивается. Ветер шепчет в кронах деревьев и гонит мимо редкие снежинки. Ступая по высокой траве, она идет обратно к калитке. — Как холодно, правда? Хотелось бы мне знать, начнется ли снова снегопад.

Я откашливаюсь. Ледяной воздух обжигает легкие.

— Мисс Ормонд… Онорина… — Я впервые называю ее по имени.

— Пойдем лучше в дом. Иначе твоя мать сочтет меня грубиянкой.

Она открывает калитку и идет по тропинке впереди меня, придерживая юбки, хотя те уже насквозь промокли по подолу. Ее блестящие волосы цвета полированного дерева закручены в замысловатый узел. Шея у нее белая, тонкая и вся в маленьких родинках. Спина узкая, прямая. Она идет, не оглядываясь.

Я спешу за ней. Мы выходим на лужайку, и на пороге появляется Бетти; она делает торопливый книксен.

— Мистер Люциан?

— Да?

Онорина останавливается и ждет, пока Бетти освободит ей проход.

— К вам джентльмен с визитом.

— Он передал вам свою карточку?

— Нет. — Она колеблется. — Сказал, что вы его ждете.

— Если это портной из лавки Эсперанда, передайте, что серый меня устраивает.

— Это переплетчик, сэр. Тот, что приходил к Нелл.

Онорина поворачивается и смотрит на меня через плечо долгим оценивающим взглядом. Затем проходит мимо Бетти и скрывается в доме.

— Должно быть, он пришел к отцу, — замечаю я.

— Нет же, сэр. Он уточнил, что хочет видеть мистера Люциана Дарне. Сказать ему, что вас нет?

В глубине дома хлопает дверь. В окне гостиной я вижу Онорину; та садится и аккуратно расправляет намокание юбки. Мать жестикулирует и улыбается. Наверняка опять говорит о нарядах. Лицо Онорины застыло и ничего не выражает. В окно она не смотрит.

— Нет, Бетти, спасибо. Пойду узнаю, что ему нужно.

— Он в Голубой гостиной, сэр. — Служанка отходит в сторону.

Лишь на полпути к гостиной я понимаю, как сильно бьется мое сердце. Остановившись перед зеркалом, смотрю на свое отражение поверх папоротниковых зарослей. Я вижу свое лицо, оправляю воротник и приглаживаю волосы. Но взгляд остается напряженным и встревоженным, и сколько бы я ни моргал, мне не удается от него избавиться.

В Голубой гостиной Эмметт Фармер разглядывает картину с речными нимфами. На нем плотные мешковатые штаны и коричневая рубаха без ворота. Волосы растрепаны, а не прилизаны, как в прошлый раз; он небрит. Услышав звук отворяемой двери, он оборачивается; лицо его бледно, как у речных нимф. Под глазами круги.

— Мистер Фармер. — Он не отвечает. Я поднимаю брови. — Чем могу служить?

— Люциан… Дарне, — произносит он, запинается и сглатывает слюну.

— Да. Что тебе нужно?

— Я хотел увидеться. — Он путается в словах. — То есть…

Напольные часы предостерегающе жужжат перед боем. Фармер вздрагивает и оглядывается. Гулкий перезвон оглашает комнату. Когда стихает последняя нота, я подхожу к окну и смотрю на присыпанную снегом лужайку. Тучи нависли над городом; смеркается.

— С чем бы ты ни пришел, попрошу меня не задерживать. Я жду портного.

— Портного? — По говору трудно определить, откуда он родом, но явно не из Каслфорда, а из провинции. Точно так говорит дядина повариха.

— Да, портного. Через неделю у меня свадьба, а костюм еще не готов. — Не знаю, зачем я ему это рассказываю. Скрестив руки на груди, я жду, решив больше ничего не говорить. Но он молчит. Вытягивает руку и хватается за каминную полку, будто пол под ним проваливается. — Если ты пришел в связи с письмом, которое пытался передать мне, я его не прочел.