Переплетения

Справедливости, подумал Шацкий и испугался своей мысли. Она прозвучала так, будто кто-то рядом произнес ее вслух. Он огляделся, но пенсионеры с Жолибожа покорно стояли в очереди, с немым вниманием взирая на пирожные в холодильных шкафах и полки с тортами. Справедливости, то есть чего? Он надеялся, голос ему ответит. Но на этот раз он не услышал слов, зато перед ним предстала картина: блестящий цилиндр, из которого он вытащил двадцатичетырехлетний виски. Он подумал о Кароле Венцеле, жилье которого находилось по пути к Монике. Может, его навестить? Вдруг найдется способ против тех, кто прислал ему эксклюзивный шотландский напиток? Что мешает ему проверить? Разговор с чуть свихнувшимся историком – вероятно, слишком мало, чтобы его чикнули?

Он купил эклеры, позвонил Венцелю, который оказался дома, и подъехал к дому на Жеромского. Выходя из машины, он взял с собой пирожные – глупо появляться с пустыми руками. Пошел ко входу между гаражами и помойкой. Вдруг из боковой аллеи на самокате вылетела девочка в возрасте Хельки, едва его не протаранив. Он отскочил, но руль самоката задел пакетик с пирожными. Бумага порвалась, и одно из пирожных упало на асфальт. Девочка, очень похожая на его дочку, задержалась и, увидев на волнистом асфальте разбитую сладость, надула губы, выгнув их в подковку.

– Я страшно извиняюсь, малышка, – быстро сказал Шацкий. – Не заметил, как ты едешь, задумался и стукнул тебя пирожными. Ничего не случилось?

Она покрутила головой, но в глазах у нее стояли слезы.

– Уфф, камень с сердца. Я боялся, что какое-нибудь из пирожных тебя обидит. Ты знаешь, что эклеры бывают ужасно злыми? Они нападают неожиданно, совершенно как ласки. Поэтому я держу их в пакете. Но этот уже не страшный, как ты думаешь? – он боязливо наклонился к эклеру и потрогал его пальцем.

Девочка засмеялась. Он вынул из пакета уцелевшее пирожное и подал ей.

– Держи и прости меня. – сказал он. – Только ешь осторожно, чтобы он не рассердился.

Девочка неуверенно оглянулась, поблагодарила, взяла у него пирожное и отъехала, с трудом удерживая равновесие. Действительно, она похожа на Хельку. А ему что, в самом деле нужно идти к Каролю Венцелю, копаться в этом деле, рисковать жизнью близких? Вспомнились слова, сказанные историком: «Если ты хочешь каким-то образом до них добраться, лучше сразу откажись. Ты подумаешь об этом утром, а вечером будешь плакать возле трупа своей дочери».

Шацкий замер.

Он ведь не говорил, что у него есть дочь.

И подумал о маленькой Хелене Шацкой, запахе свежего хлеба, и о черепе, открывающемся с отвратительным чмоканьем на столе прозектора в морге.

Еще секунду назад прокурор был уверен, что эта история получит продолжение.

Он ошибался.

От автора

Сердечно благодарю женщин-прокуроров, которые рассказали мне о своей нелегкой и, увы, недооцененной работе. Я надеюсь, они простят мне все, что я придумал и переиначил, чтобы лучше согласовать действительность с потребностями фабулы. Благодарю также Дороту Ковальскую из журнала «Newsweek» за текст «На службе у преступления» – без него эта книга была бы совершенно иной. Всех интересующихся терапией семейных расстановок отсылаю к книге «Порядки любви» Берта Хеллингера, а желающих больше узнать о тайных службах в ПНР – к великолепной книге «Тайная полиция за работой» Хенрика Глембоцкого (Arcana, Krakow, 2005).