Переплетенные (ЛП)

— Хорошо. Ты ведь знаешь, что я просто беспокоюсь о тебе, верно?

Сегодня мы решаем пообедать на свежем воздухе в уголке патио из камня, где любят зависать пожилые люди.

— Почему сегодня такая тихая? — спрашиваю я ее, когда подруга приканчивает свой сэндвич.

На ее лице появляется хмурое и недовольное выражение. Совсем не похоже на Афину.

— Мои родители узнали, что я никуда не подала документы, и они в ярости.

— Ты никуда не подала заявления? Даже в Калифорнии?

— Нет. Я хочу дать этому актерскому делу серьезный шанс, а не заниматься наполовину школой, наполовину актерством.

— Афина, ты должна...

— Нет, — говорит она, перебивая меня. — Клянусь, у меня есть план. Я дам этому два года. Если ничего не получится к тому времени, я пойду в колледж.

— Афина...

— Да ладно тебе, Карина. Колледж может подождать два года.

— Окей. Но на что ты собираешься жить? Твои родители ни за что не будут тебя поддерживать, если ты не пойдешь учиться.

Она кривится.

— Нет. Но я копила годами.

Опять же, я чувствую себя дерьмово из-за того, что не знаю этого о своей лучшей подруге.

— Разве ты не боишься жить одна в новом месте?

Она с любопытством смотрит на меня.

— Нет. Я рада чему-то новому. И я не буду одна. Я общалась онлайн с одной девочкой. Мы собираемся снимать квартиру вместе.

— Ты с ума сошла? Наверняка за ней прячется какой-нибудь жуткий старикан.

То, что она закатывает глаза, говорит мне, насколько серьезно она относится к моей заботе.

— Я буду в порядке.

Мой телефон пиликает и внутри меня проносится волнительный трепет от мысли, что это может быть Данте. Время от времени он посылает мне сладкие сообщения, давая понять, что я в его мыслях.

Но это не Данте.

— Что там? — спрашивает Афина, пока я просматриваю почту.

— О, это из больницы, хотят, чтобы я пришла на собеседование на волонтерскую работу.

Она морщит нос.

— Волонтерство? Зачем они должны проводить с тобой собеседование? Разве они не должны быть благородны всем, кто хочет работать бесплатно?

Вот как работает разум Афины.

— Они, наверное, хотят убедиться, что я не какая-нибудь сумасшедшая. Черт, у меня нет никакой подходящей одежды для собеседования.

— Можешь взять что-нибудь из моего шкафа. Или, мы можем пойти по магазинам после школы.

Я смотрю на ее стройные бедра и решаю, что никакая одежда из ее шкафа не налезет на мою жирную задницу. Нам уже не по двенадцать, и я с того времени набрала больше в весе, чем Афина.

— Не думаю, что смогу влезть в твою одежду.

Она опускает взгляд на свою грудь.

— Отличный способ напомнить мне, что у меня фигура восьмилетнего мальчика.

Мы вместе хихикаем, как тогда, в двенадцать лет. Хотя она стройная и гибкая, и какой-нибудь агент по талантам скоро ей скажет, что в ней нет ничего мальчишеского.

После школы мы идем в торговый центр. Это кажется таким знакомым, и я рада, что сегодня наши отношения гораздо теплее, чем вчера. С помощью Афины мы быстро подбираем мне скромное платье и кардиган.

— Ты не можешь надеть костюм или что-то в этом роде. Одежда должна соответствовать твоему возрасту, — предупреждает подруга.

— Поняла. Спасибо. Может тебе стоить попробоваться в эти «научу, как надо правильно одеваться» реалити-шоу, когда будешь в Голливуде?

Она фыркает в ответ на мой сарказм.

На парковке мы обнимаемся и расстаемся.

— Позвонишь позже? — спрашивает она.

***

Байк Данте стоит на подъездной дорожке. Я люблю все эти моменты, которые он проводит здесь в последнее время. Приятно все время возвращаться не в пустой дом.

— Привет, малышка. Где ты была? — спрашивает он, когда я вхожу.

— Была в торговом центре, — он выгибает бровь, и я показываю ему пакеты. — В больнице мне назначили собеседование и учебное занятие на завтра, а у меня не было ничего достойного, чтобы надеть.

— Это здорово, — он растягивает губы в искренней улыбке, и мое сердце колотится от его ободряющего голоса.

— Программа рассчитана всего на два дня в неделю, но, по крайней мере, я кое-что узнаю.

— Звучит неплохо. Ты уже записалась на нужные классы?

Поскольку мои родители никогда не беспокоились о моих делах в школе, странно отвечать кому-то на такие вопросы. Но приятно.

— Пока нет. Я хочу привести в порядок свое расписание и снова поговорить со своим консультантом.

— Хорошо, — он жестом приглашает меня сесть рядом и, прежде чем подойти к нему, я ставлю сумки. — Я сегодня говорил с Крикетом. Он официально присматривает за тобой.

Я хихикаю, представив, как Данте терроризирует бедолагу Крикета, заставляя его присматривать за мной в школе.

— У него некоторые проблемы с английским, так что, если ты сможешь помочь ему, я буду тебе очень признателен.

— Конечно. Ты знаешь, что у него за проблемы?

— Понятия не имею.

— Все в порядке. Я поговорю с ним завтра.

Данте кивает, но на его лице появляется более суровое выражение лица.

— Я предупреждал его, что случится, если он попытается прикоснуться к тебе.

Не могу ничего с собой поделать и фыркаю.

— Нисколько в этом не сомневаюсь.

— Сегодня я разговаривал с твоим отцом, — говорит он, не давая мне вмешаться в разговор.

— Ох. Он спрашивал обо мне? — ненавижу, как жалко это звучит.