Переплетенные

Отчасти, причина, по которой я так злюсь, заключается в том, что я знаю, что вопросы Афины имеют смысл — даже если она озвучила их самым оскорбительным образом. Я должна беспокоиться об этих вещах. Если бы у меня были родители, которым не наплевать на меня — как у Афины — я бы тоже задавала бы себе эти вопросы.

Как мне объяснить ей или кому-то еще, что он сделал для меня? Я не имею в виду материальных вещей. Я больше о том, чего у меня никогда не было: безопасность, надежность, счастливый дом, в который хочется вернуться после школы. Все эти мысли бурлят в моей голове, когда я блуждаю от магазина к магазину, выбирая вещи, чтобы удивить Данте.

Такую юбку, которая мне нужна, трудно найти в это время года. В конце концов, я нахожу ее в магазине, где продают одежду для девочек младших классов. Она на распродаже в секции униформ, и продавщица странно смотрит на меня, когда понимает, что я покупаю ее для себя, а не, ну, не знаю, для младшей сестры. Она бросает на меня еще более презрительный взгляд, когда я хватаю еще и блузку с пуговицами. Нет, она никогда не застегнется у меня на груди, но опять же, мне это и не нужно.

Мне так и хочется сказать ей что-нибудь нахальное, например: «Не волнуйся, дорогая, я надену это только для того, чтобы потрахаться». Но ничего не говорю.

Дальше я нахожу чулки до бедер с кружевом и бантиками в верхней части и пару туфель Мэри Джейн на высоких каблуках. У меня уже есть три пары, но это красная лакированная кожа с заоблачными каблуками. Цвет идеально подходит к юбке, которую я купила.

В машине у меня валяется много резинок для волос, так что для прически покупать ничего не нужно. Моя последняя остановка — магазинчик шоколада. Данте не большой любитель сладостей, но я заметила, что он иногда балуется шоколадно-арахисовым маслом. Кроме своего тела, я никогда ему ничего не давала, так что хватаю банку. Циничный голос в моей голове — вероятно, Афины — говорит, что это не подарок, так как я использую деньги Данте, чтобы купить это.

Сев в машину, я пишу Данте, чтобы узнать, где он. Мысль о том, чтобы войти в парадную дверь, наряженной и удивить его, не оставляет меня в покое.

Дома, малышка.

Ну, это немного нарушает мои планы.

Я могла бы вернуться в торговый центр и переодеться, но я не в восторге от идеи ходить по парковке одетой, как порнозвезда-проститутка.

Вместо этого, я останавливаюсь в конце нашей дороги, сдираю свою одежду и заменяю ее недавно приобретенной. Заплетая волосы в две длинные косы, я ловлю себя на том, что подпеваю радио. Подготовка себя для Данте почти заставила меня забыть о моей ругани с Афиной и обо всех сомнениях, которые это вызвало.

Как только я заканчиваю, мне не терпится увидеть Данте, и я тороплюсь к подъездной дорожке.

Где нахожу два мотоцикла, припаркованных перед домом — Данте и кого-то еще из клуба. Ромео или Удачи. Я не уверена. Единственный байк, который я запомнила, это мотоцикл Данте.

Дерьмо.

Я бросаю взгляд на юбку, едва прикрывающую мои бедра. Грудь вываливается из рубашки, завязанной выше пупка.

Если это Удача, будет неловко. Если Ромео — унизительно.

— Карина? — Данте зовет с крыльца.

— Сейчас приду!

Дерьмодерьмодерьмо!

Данте ныряет внутрь, прежде чем я выхожу из машины. Поэтому он не видит, во что я одета, пока я не вхожу в дом.

Удача сидит на диване, и они оба поворачиваются и смотрят на меня. Ну, по крайней мере, у нас Удача, а не Ромео.

Данте медленно скрещивает руки на груди. Все его мышцы напрягаются при сгибании и отвлекают меня на мгновение.

— Это не то, что ты надевала сегодня в школу, — говорит Данте.

Удача сжимает губы. Думаю, он пытается сдержать смех.

Жар обжигает мои щеки. Я чувствую себя идиоткой.

Данте подзывает меня пальцем ближе к себе, пока я не останавливаюсь перед ним.

— Объясни.

Я устремляю взгляд к Удаче, который внимательно наблюдает за нами.

— Сегодня утром... ты упомянул... э-э... и я вспомнила, что она в клубе и хотела сделать тебе сюрприз, но не хотела идти туда одна, — мои слова вырываются в беспорядочной спешке, но он улавливает суть.

— Мне, наверное, пора, — говорит Удача, поднимаясь с дивана. Данте выводит его, и они тихо разговаривают на крыльце в течение нескольких секунд, пока я смотрю на свои туфли, чувствуя себя глупой маленькой девочкой. Тихий щелчок входной двери отвлекает мое внимание от ковра.

Дане походит с легкой ухмылкой на губах.

— И что мне с тобой делать, малышка?

Данте

Черт меня побери, но я, должно быть, самый счастливый ублюдок на планете.

Я с бухты-барахты упоминаю ее сексуальный наряд школьницы. И что делает моя девочка? Принаряжается в него. Для меня. Просто потому, что мне это понравится.

Я чертовски тверд, просто думая об этом, и она здесь, прямо передо мной. Крошечная клетчатая юбка, гладкая бледная кожа. Узкая белая рубашка, завязанная под грудью. Грудь, что почти вываливается на радость моим голодным глазам.

Не отрывая от нее глаз, я опускаюсь на диван и протягиваю ей руку.

— Иди сюда, малышка.