Переплетенные

― Чувствуешь себя лучше? ― спрашивает он низким скрипучим голосом, от которого меня каждый раз бросает в дрожь.

― Да.

Данте проводит тыльной стороной ладони по моей щеке.

― Мне нравится заботиться о тебе, Карина.

Слезы щиплют глаза, и на секунду слова застревают в горле.

― Мне нравится, что ты заботишься обо мне.

Повернув табурет так, что я прислоняюсь спиной к стойке, он протискивается между моими бедрами. Данте опускает руки на мои колени и затем скользит вверх по ногам под футболку, которая едва прикрывает меня. Но футболку не снимает.

― Я не могу насытиться тобой, ― урчит он мне в ухо.

― Будет ли это всегда вот таким?

Он отстраняется, глядя на меня.

― Что?

― Это, ― я машу рукой в маленьком пространстве, разделяющем нас. ― Это постоянное желание друг друга?

Он улыбается дьявольской улыбкой.

― Всегда ли я буду хотеть трахнуть тебя? Думаю, да.

Он подтягивает меня ближе к краю стула. Одной рукой скользит по внутренней стороне бедра, раздвигая мои ноги шире, в то время как другой сжимает мою шею сзади, притягивая меня ближе. Данте прижимает свои твердые губы к моим, когда гладит мой центр. Большим пальцем он скользит по моему клитору, и я подпрыгиваю. Мужчина сжимает мой затылок, удерживая наши губы вместе. У меня перехватывает дыхание, когда он вводит в меня два пальца. Прервав поцелуй, Данте смотрит вниз, где его рука исчезает под моей рубашкой. Он изгибает пальцы вверх, потирая то местечко, которое заставляет меня дрожать. Руками я обхватываю его предплечье. Либо пытаясь удержать его там, либо вырвать руку.

― Это слишком? ― он спрашивает.

Я бормочу кучу звуков, прежде чем нахожу нужное слово:

― Нет.

Губами он проводит по моей челюсти, покусывает мочку уха.

― Пойдем наверх, ― шепчет Данте.

Данте

После нашего душа и обеденного перерыва, я, конечно же, веду свою девушку обратно наверх. Ее щеки вспыхивают ярким румянцем, когда я снимаю с нее футболку.

― Ложись на кровать, малышка.

Она моргает несколько раз, ее грудь вздымается, а дыхание ускоряется. Но потом Карина ложится на спину, выглядя неуверенной и смущенной. Я больной ублюдок, потому что ее дискомфорт согревает кровь, устремляющуюся прямо к моему члену.

― Что ты собираешься делать? ― спрашивает она нетвердым голоском.

― Собираюсь побрить твою хорошенькую киску наголо, ― отвечаю я и иду в ванную за бритвенными принадлежностями.

― Прости, ― кричит она.

― За что?

Она не отвечает, пока я не возвращаюсь в комнату с полотенцем, стаканом воды, кремом для бритья и новенькой бритвой.

― За то, что не проследила за этим. Я знаю, тебе нравится...

― Карина. Не за что извиняться. Я брею твою киску, потому что она моя, и мне это нравится.

― Ох. Хорошо.

― Я хочу быть тем, кто делает с тобой все.

Она смотрит на меня своими большими голубыми глазами и приоткрывает губы.

― И сунуть свое лицо в твою промежность на следующие двадцать минут или около того – не такая уж большая трудность.

Эти грязные слова заставляют ее хихикать, и от этого звука я сам ухмыляюсь. Я никогда не улыбался так много до тех пор, пока она не вошла в мою жизнь.

― Положи ноги на кровать, малышка.

Она быстро подчиняется, и мой член становится только тверже. Сосредоточиться будет непросто.

― Раздвинь их пошире.

На этот раз она медлит. Я понятия не имею, почему, ведь я был в ее киске столько раз, что это даже не смешно. Я не спеша массирую ее кожу, намазывая кремом короткие волосы. В основном, превращая это в прелюдию, а не просто в уход за ней. Она задыхается и извивается, но держит ноги раскрытыми.

― Хорошая девочка, ― шепчу я. ― Не двигайся, ладно?

Она поднимает голову, смотрит на меня и кивает.

Моя рука тверда, и бритва осторожно скользит по ней так нежно, что она начинает хихикать. Самый чистый, самый сладкий звук, который заставляет меня чувствовать себя грязным ублюдком.

И делает меня тверже стали.

― Не двигайся, малышка. Даже не смейся.

― Я пытаюсь, но щекотно, ― вздыхает Карина.

Она тяжело дышит, когда я провожу бритвой у ее девственной задницы.

― Данте? ― она шепчет.

― Да?

― Сможешь ли ты меня, пожалуйста, трахнуть, когда закончишь?

Иисус Христос.

― Да, детка. Я собираюсь трахнуть тебя. Сначала я прикоснусь губами к твоей голой коже, а потом… сначала я трахну тебя медленно и нежно, а затем буду жестко вбиваться, пока ты не выкрикнешь мое имя.

Карина не отвечает, поэтому я поднимаю глаза и вижу, что она играет со своими сосками.

― Нравится мой план? ― спрашиваю я.

― Да, конечно.

Глава 9

Данте

Ромео снова просит меня приехать в клуб на следующее утро. На этот раз, когда я приезжаю, здесь находится отец Карины. Ублюдок. Я хочу врезать ему в морду каждый раз, когда вижу этого тупого ублюдка.

Увидев меня, През отводит меня в сторону.

— Возможно, мы нашли решение. Так что не упоминай о своем предложении выплатить долг.

Я и не знал, что официально предложил заплатить. Взгляд, которым я одариваю Ромео, прежде чем кивнуть, кажется, говорит об этом, потому что он ухмыляется мне, после чего провожает в одну из свободных комнат для совещаний.