Перепуганная компания

 — Проследи за Энид.

Роджер засмеялся:

 — Я очень признателен ей, — сказал он.

* 2 *

Роджер и в самом деле был очень признателен Энид. Она успешно занимала мысли семерых человек, считая и ее саму, что в их ситуации было большим благом. Это удавалось Энид без всяких усилий с ее стороны. Глупо ведь было упрекать ее в том, что она кружила головы шестерым мужчинам, в том числе и Роджеру, ведь он тоже был мужчиной. Правда, Роджеру, у которого и без нее хватало забот, было не до нее.

То, что ее муж без ума от нее, стало ясно Роджеру на пятый день, утром.

Роджер и Вилли Фэйри сидели на нагретом солнцем валуне, обсыхая после не слишком продолжительного купания. Фэйри все еще находился в подавленном состоянии духа, но, казалось, в последние дни стал понемногу оттаивать.

Роджер считал своим долгом проводить с ним как можно больше времени. На то было несколько причин. Во-первых, похоже, никто больше не искал его общества, в особенности его жена, хотя она всегда была готова добродушно поворковать с ним, когда им доводилось встречаться. Роджер боялся, что, оставшись один, Фэйри впадет в чрезмерную угрюмость, и в любом случае его подавленность повредит общему настрою. Кроме того, Роджера не оставляла надежда, что Фэйри рано или поздно проговорится и предоставит ему то подтверждение, которого так не доставало Роджеру, — либо, наоборот, заставит его отбросить всякие подозрения на свой счет. Ведь они были не так уж и серьезны. Роджер еще мог представить себе Фэйри в роли одинокого, отчаявшегося убийцы, но двойное убийство — это уж было слишком.

Похлопывая себя по мокрым бокам, Роджер окинул взглядом заливчик, расцвеченный яркими пятнами купальников и пледов, среди которых выделялась темно-красным пятном Юнити Винсент.

 — А где Энид? — лениво спросил он. — Она же была здесь.

Вилли уставился на свои туфли.

 — Она здесь.

 — Я ее не вижу.

 — Если заглянуть вон за тот валун, думаю, вы увидите ее, — безразлично протянул Вилли. — С Брэем.

 — А, вот как, — подхватил Роджер. — Похоже, они нашли общий язык, а? Забавно. Никогда бы не подумал, что у такой женщины, как Энид, может быть что-то общее с человеком такого склада, как Брэй.

 — Он богат.

 — А, ну да, разумеется.

Вилли по-прежнему созерцал свои туфли.

 — Все женщины с почтением относятся к деньгам, не так ли? — сказал он почти безразлично.

 — Пожалуй, это слишком категорично сказано.

 — Думаю, так оно и есть, — сказал Вилли, хотя было видно, что в общем-то ему наплевать, так это или не так. — Да и может ли быть иначе? Победа в финансовых баталиях в наше время — то же самое, что приключения странствующего рыцаря в Средние века. Женщины млеют от подобных вещей, и вполне справедливо. В мирное время, когда нет возможности отличиться на поле брани, победа в финансовых баталиях — наиболее впечатляющее достижение, доступное мужчине, — помимо спорта.

 — Я бы не стал этого столь решительно утверждать, — возразил Роджер.

Вилли, однако, совершенно не тронули его слова.

 — Нет? Может быть, вы и правы, — только и сказал он. — Но не думаю, что я ошибусь, если скажу, что женщины уважают деньги. Так оно и есть.

 — Вы полагаете, именно это способствует сближению Энид и Брэя?

 — Думаю, да. К тому же мы с Энид впервые оказались в обществе богатых людей. Мы всегда вели скромный образ жизни, знаете ли. Жили по средствам, достаточно обеспеченно — по масштабам провинциального городка типа Чичестера. Но, разумеется, не богато.

Роджер кивнул. Вилли был виноторговцем, он владел небольшим, но весьма респектабельным семейным бизнесом, перешедшим к нему по наследству от его предков, которые занимались им еще с тех времен, когда виноторговля считалась занятием, достойным джентльмена, и была уважаемой профессией, требующей обширных специальных знаний.

Когда дело перешло в руки Вилли, он и не подумал делать тайну из источника своих доходов, да это было бы вряд ли возможным. Но Энид (мистер Пиджин с присущим ему коварством не преминул сообщить об этом Роджеру) весьма стыдилась этого и как могла скрывала ужасную правду. Она даже склоняла мужа к тому, чтобы поменять фамилию на Фезерстон-Фэйри; Фезерстон была ее девичья фамилия. Но Вилли совершенно неожиданно уперся и ни в какую не соглашался на это. Во время круиза при каждом удобном случае, когда речь заходила о вине, мистер Пиджин злорадно обращался за консультацией к Вилли, громогласно апеллируя к его профессионализму.

Роджер, ощутив, что Вилли расположен к доверительной беседе, решил прощупать его.

 — Вы беспокоитесь об Энид, не так ли? — осторожно спросил он.

Вилли удивленно взглянул на него:

 — Беспокоюсь? Вовсе нет. С чего бы это?

 — Ну, не знаю. Просто мне показалось, что в последние дни вы выглядите озабоченным.

 — Да? — натянуто откликнулся Вилли. — Вот уж не знаю. К тому нет никаких причин.

 — Вы уверены? А ощущение такое, что что-то теснит вам грудь, — настаивал на своем Роджер, мягко поправ требования хорошего тона.

 — Нет, ничего, благодарю, — с чувством собственного достоинства ответил Вилли.

Роджер промолчал.

Повисла пауза.