Перепутье

Закончив с описанием, точнее, с предположением стоимости вечеринки, авторы статьи начали выдвигать чудовищные предположения: например, откуда-то они взяли фото перевесившегося через борт Эдуарда. Лица видно не было, да и фигуру было видно плохо, фото было каким-то размазанным, но я точно знал, что это именно Эд. Только вот ни одному работнику этой поганой газетенки не пришло в голову, что у него всего лишь морская болезнь, нет, меня практически обвинили в том, что я хотел отравить одного из моих гостей. Или хотели отравить меня, потому как фото было не четкое и у автора статьи не было полной уверенности в том, что это один из гостей, а не сам Нейман-младший. Но потом журналисты пришли к выводу, что это все же один из гостей, который в чем-то мне не угодил. Когда не получилось отравить, я призвал на помощь то ли друганов, то ли телохранителей (я так и не понял из статьи, в качестве кого на моей оргии находились Эван со своими ребятами), которые должны были сбросить отчаянно сопротивляющееся тело в океан, чтобы, внимание, скормить специально пригнанному для этого киту! Я настолько охренел от такого известия, что даже забыл про свое плохое самочувствие. Посидев в прострации пару минут, я продолжил читать об этом исчадье ада, о себе, то есть. Размытая фотография, на которой вокруг страдающего Эдуарда столпились наемники, была помещена в конце этого абзаца. Понять, кто именно на этой фотографии был — не представлялось возможным, только силуэты, по которым можно было сказать одно — эти парни имели армейскую выправку.

Потом появился кит. Вот тут фантазия у авторов зашкалила, и они плавно от моего злостного замысла о невинно убиенном и скормленном киту госте перешла к заговору против… меня! Оказывается, кит появился там все-таки не случайно, его освободили ярые защитники природы из закрытого зоопарка, где несчастное животное подвергалось немыслимым угнетениям и страдало от ожирения. Кита выпустили в океан, но так как он не мог жить в дикой среде, некоторые предприимчивые люди использовали его в качестве оружия для устранения конкурентов. В общем, кита наняли за ведро мойвы, чтобы тот убил именно меня, возможно вместе с моими гостями, чтобы все списалось на несчастный случай. Но белоснежный волк, который спас несчастного меня от убиения китом, отогнал огромное животное и доволок Неймана-младшенького на себе до берега, чем спас мне жизнь, ведь преданность волков и собак ничем нельзя разрушить и в таких делах на них можно положиться, не то что на человека. Весь этот бред про воинственного волка был подкреплен малюсенькой фотографий, на которой различалась только накрененная яхта и маленькое белое пятно, находившееся рядом с практически затонувшим судном в воде.

И под конец была представлена фотография более высокого качества, чем все предыдущие. На этой фотографии я целовал Элли. Мое лицо было видно наполовину, и узнать меня смог бы только тот, кто хорошо меня знал. Лица Элли не было видно вообще. Подпись под фотографией гласила:

«Неужели мы стали свидетелями зарождающейся любви? Кто эта девушка? Она прекрасная наследница, или всего лишь охотница за состоятельным парнем, и не из-за нее ли этого парня этой ночью едва не убил кит? А может быть во всем виноваты все-таки инопланетяне?»

Я скомкал в кулаке газету и упал на кровать, закрыв глаза, чтобы тут же вскочить.

— Откуда у них эта фотка? Мы были в поместье, которое защищено от всего на свете. Сюда не могли проникнуть папарацци. Откуда у них это фото?

Я, путаясь в штанинах, натянул штаны, и бросился из комнаты, прихватив с собой газету. На рубашку у меня не было ни времени, ни желания. Ворвавшись в столовую, где в это время завтракали Эван и Эдуард, я бросил газету между ними.

— Откуда у них последнее фото?! — заорал я, падая на соседний с Эваном стул.

— Это все, что тебя волнует? — иронично спросил Эдуард, разглядывая статью.

— Во всей этой статье написана настолько откровенная чушь, что найдется совсем немного идиотов, которые в нее поверят…

— Ошибаешься, — прервал меня Эван. — Ты и представить себе не можешь, насколько сильно многие люди верят в подобные статьи. Не хватает только заголовка «Личная жизнь Неймана-младшего, и почему спустя длительное время он появился на публике с китом?» И все, тираж раскупили бы моментально.

— Может хватит надо мной издеваться? — взвился я.

— Почему нет? — сделал глоток чая Эд и иронично посмотрел на меняя. — Ты же не чувствуешь вины за то, что превратил мой первый праздник в новой жизни в небольшой ад.

— Я же не знал, и я уже попросил прощение.

— Предложив мне ириску?