Перепутье

Ночью, убедившись, что Гвэйн уснул, я вышел на балкон. Лайзы видно не было, и в окнах ее комнаты свет не горел. Воровато оглянувшись, я удостоверился, что дверь в комнату Залмана плотно закрыта, вытащил приготовленную и спрятанную здесь на балконе веревку, привязанную к крюку, зацепил крюк и перелез через перила, сбросив веревку вниз. C инвентарем мне подсобили официально устроенные в поместье официанты, просто сперев из подсобной комнаты, за определенную плату, естественно, и пару намеков на свидание с кем-то. С кем именно не уточнялось, были только многозначительные закатывания глаз. Идите теперь гадайте, к кому Нейман отправился ночью.

Откуда здесь вообще взялся крюк в свободном доступе я уточнять не стал. С веревкой более-менее понятно.

Чтобы не привлекать излишнего внимания, мне передали пакет вместе с едой. Ужин, совмещенный с дискотекой никто отменять не стал, но я, сославшись на общее недомогание: как же такой шок — увидеть труп, тихонько заявил Морану, что, скорее всего, останусь у себя, и чтобы он извинился за меня перед гостями, если вдруг кого-то огорчит мое отсутствие, разумеется. Моран долго заламывал руки и горестно заявлял, что все прекрасно понимает, что это просто чудовищное происшествие, и что он не ожидал, что такое радостное событие для меня, как его ежегодный прием, будет так жутко испорчено.

Когда я спускался, то надеялся только на то, что крюк выдержит мой небольшой вес, и не провалится между опорами перил, которые были расположены довольно далеко друг от друга. Мне везло. И в комнатах на втором и первом этажах, расположенных под моей было темно: или там уже все спали, или они вообще пустовали, что было неудивительно, учитывая, что все собравшиеся гости находились в это время в бальной зале: кто танцевал, кто флиртовал, а кто и надирался бесплатной выпивкой. И все обсуждали события сегодняшнего дня. Еще бы, такого скандального приема не было уже давно.

Веревка меня все же выдержала и даже не сильно раскачивалась, но крюк все-таки проскочил через зазор, когда я уже был в паре метров от земли, поэтому мое падение было не критично.

Смотав веревку, я крадучись пробрался к растущим неподалеку кустам.

— Дей, мы здесь, — раздался шепот Ванды. Я нырнул в кусты, и испытал полное ощущение дежавю, вот только на этот раз мы не ведьму выслеживали, а человека как бы не поопасней. — Привет, я так соскучилась, — она обняла меня за шею, я же в свою очередь на мгновение прижал ее к себе.

— Я тоже соскучился. Так, что делать будем?

— Предлагаю пробраться к сейфовому комплексу и на месте разобраться, что к чему. Может, мы зря паникуем, и артефакту ничего не грозит? — внес рациональное предложение Рейн.

— Вы знаете, где он расположен?

— Обижаешь, конечно, знаем. И знаем также, что камеры кто-то так качественно испортил, что их до сих пор не починили.

— Может тогда лучше рассказать Залману? — после недолгого молчания предложила, как ни странно, Ванда.

— Он нас запрет в туалете, это в лучшем случае, в худшем — мы прямо сейчас направимся искать местное взлетное поле, а потом будем прямо на взлетке ждать, когда прилетит за нами самолет, — мрачно предсказал я.

— Давайте сделаем так, — пришел к компромиссу Рей. — Мы подберемся к комплексу, посмотрим, если ничего вокруг не происходит, спокойно возвращаемся.

— А если происходит? — спросили мы с Вандой одновременно.

— Будем по обстоятельствам смотреть.

— Туда можно пройти незаметно? — задал я интересующий меня вопрос.

— Можно, — Рей и Ванда синхронно кивнули и, пригнувшись, двинулись вдоль кустарника.

Сейфовый комплекс представлял собой обычный бункер, наполовину врытый в землю. То, что находилось над землей, выглядело как монолитный стальной блок в темноте испускающий холодный оранжевый свет. Стальная же очень толстая дверь, единственный вход в эту непроницаемую коробку, была приоткрыта, а защитный оранжевый контур прерывался в этом месте, словно кто-то просто неровно вырезал из этих связанных между собой узоров, обычный прямоугольник. Вот так грубо, без особых изысков, но действенно. Этот акт вандализма, как и открытую дверь, видели даже мы, хотя находились на расстоянии почти двадцати метров, под очередным кустом. Над дверью висел одинокий фонарь, освещавший пространство вокруг на расстоянии полуметра в диаметре, в отличие от защитного оранжевого контура, который не освещал ничего, кроме самих стен.

— А где охрана? — шепотом спросила Ванда.

— Самый интересный вопрос прошедших суток, — ответил я, не отрывая взгляда от двери. — Так, я подползу поближе, а вы бегите будите Залмана. Вечер-то перестал быть томным.

— Дей, ты не пойдешь один, — Рейн схватил меня за рукав.

— Мы привлечем много ненужного внимания, если попремся все вместе.

— Верно, поэтому с Деем пойду я, — Ванда решительно проверила, как выходят ее любимые ножи из скрытых ножен. — Два человека ночью могут все списать на свидание, а вот трое — это уже вечеринка, и поэтому они могут вызвать желание присоединиться. К тому же в одиночку Рей гораздо быстрее добежит до комнат Дея и разбудит Залмана и Эдуарда.