Перерождение

Узел внутри вдруг взял и распустился, кислоту мгновенно вымыло, а в голове зашумело, как от легкого опьянения.

— А похоже, чтобы меня волновали подобные последствия, — пробормотала я, запуская загребущие ручонки в его волосы и целуя так, будто никого вокруг просто не существовало. Потому что так и есть. Он — мой, я — его. Только мы реальны, остальные — не имеющие значения призраки.

С дивана мы встали уже обнявшись, и альфа расположил свою тяжелую ручищу вокруг моей талии, откуда она почти через каждые десять шагов "случайно" сползала мне на задницу, награждая непристойными пожатиями плоти. Хихикая, да, блин, хихикая, как чистой воды идиотка, я то и дело возвращала его нахальную лапищу на место, при этом приподнимаясь и целуя его колючую щеку. Естественно, Риэр с его быстрой реакцией дурил меня, умудряясь подставить губы, в результате мы тут же застревали, вынуждая посетителей торгового центра обходить нас. Наши рты были как магниты и, притянувшись, не могли так просто расцепиться. После очередного такого поцелуйного захода альфа нахмурился, поправил свою ширинку и что-то проворчал себе под нос, позволяя мне тянуть его куда задумала.

— Что? — оглянулась я.

— Размышляю, насколько я с тобой башкой повредился, — пробухтел он. — Каждая такая остановка заставляет все больше синеть мои яйца, и при этом я еще не волоку тебя в укромное местечко перепихнуться, а хочу продолжать в том же духе.

— Твое невиданное терпение будет щедро вознаграждено позже, — дразнясь, подмигнула я.

— Да уж поверь, я за этим прослежу, — фыркнул он, наклоняясь и мягко прикусывая местечко на шее, от чего я споткнулась. — Удивительно только, что меня ни капли не тяготит терпеть.

Дурацкий тяжеленный букет мы всучили девушке с печальным взглядом и огромным количеством веснушек, которая следила за порядком в детской игровой зоне. Выражение шока и широченная улыбка на ее лице согрели мне душу, а еще это позволило быстро договориться о недолгом нарушении правил. В такое время и в будний день ни одного ребенка там не наблюдалось, так что больше препятствий осуществить следующий пункт в программе идеального свидания, заявленной Риэром, не возникло.

— Ты же не думаешь всерьез, что я на это поведусь? — настороженно прищурился Риэр, вглядываясь в мои глаза в поисках ответа, в чем же тут был подвох.

Вместо препирательств я просто рухнула спиной вперед в яму с огромными мягкими разноцветными кубиками.

— Ох, как же ты за это поплатишься, пупс, — зловеще предупредил альфа, следуя за мной. — Я тебя на мне ездить, пока не отключишься, заставлю.

— Могу начать хоть прямо сейчас, — смеясь, обхватила сзади его шею и вскарабкалась ему на спину.

— Ах ты мелкая засранка, — включился в игру Риэр, взбрыкивая подо мной.

Да уж, жеребец мне достался норовистый и дурноезжий, но какой же горячий и восхитительно неутомимый. Повезло, так повезло.

Мы барахтались и боролись в этом море поролона под мой хохот и нарочито сердитое ворчание альфы. Пользуясь прикрытием мягких кубов, озабоченный волчара то и дело умудрялся стискивать то одну мою грудь, то другую, дразня и так уже заболевшие и гиперчувствительные соски, или стремительно нырял ладонью мне в джинсы, прижимая всем телом и шепча в ухо, как же долго, жестко и со вкусом он будет иметь меня, как только останемся одни. Нас прервал только въедливый голос какой-то мамаши, которая привела "сдать" своих чад, но застав нас, решила прочитать лекцию о пристойном поведении. Риэр уже открыл рот, наверняка чтобы сказать ей нечто нелицеприятное, но я прикрыла его ладошкой, указав глазами на ее двойняшек, глядевших на нас зачарованно и восхищенно, и утащила его прыгать на батутах.

Никогда прежде мне не случилось освоить такой своеобразный аттракцион. Когда была ребенком, их еще не было везде и всюду, а потом все как-то не до веселья было и, вообще, не по возрасту. Поэтому я еще стояла, неуверенно покачиваясь, посредине синего резинового полотна, тогда как Риэр уже вовсю рисовался, прыгая на все лады и даже делая сальто. Кажется, единожды отпустив тормоза, он уже не собирался останавливаться, намереваясь веселиться по полной, и пофиг на окружающих. А может, я просто зависла, любуясь, как же все-таки потрясающе мой мужчина владеет своим телом. Первый раз тут, как и я, но вот пару минут — и он уже местная звезда трюков. А еще он охренеть как смеялся. Хрипло, раскатисто, свободно, от всей души. Так… как будто был бесконечно счастлив сейчас. Никогда прежде не видела его таким, и мое сердце заходилось, то замирая и сжимаясь, то неожиданно взрываясь, становясь огромным от очередного густого бархатистого переката его радости, заполняя все пространство за ребрами и лишая легкие пространства для вдоха. Господи, я ведь люблю его. Как так вышло-то? Стремительно, безумно, отчаянно глупо… бесконечно потрясающе. В какой бы заднице ни пребывал мой инстинкт самосохранения, прошляпивший тот переломный момент, после которого нет возврата, пусть там теперь и остается. Как бы дальше ни пошло, я собираюсь кайфовать и упиваться тем, что имею.