Перерождение

— Да ладно? — открыла я рот, осознав, что это место — единственное, куда он не водил баб раньше. И пару секунд не могла понять, что меня шокирует больше: то, каких масштабов и размаха была его прежняя развеселая житуха, или то, что он все же заботится о моих чувствах таким вот образом. В итоге решила, что это есть хорошо.

— Иди давай, пупс, — сердито подтолкнул он меня вперед. — Уже трясешься, как цуцик вся.

Номер нам достался на втором этаже, и Риэр сразу же, настойчиво и без особой вежливости, впихнул меня в ванную, велев раздеваться, и стал настраивать воду, хмурясь своим мыслям. Я усмехнулась, размышляя, как бы нам не залить постояльцев под нами, если сильно увлечемся. Как будто мог быть иной вариант. Но альфа разочаровал меня, оставив одну, сказав, что ему кое-что надо еще сделать. В горячей воде я просидела до тех пор, пока кожа на пальцах рук и ног не сморщилась и не побелела, но возвращения своего любовника так и не дождалась. Вытерлась и облачилась в белый казенный халат, продолжая прислушиваться к тишине за дверью. Посмотрела на себя в зеркало, отмечая, что зрачки расширились и в глазах появился нервный лихорадочный блеск. Да как ему не быть, если при всем веселье и легкости сегодняшнего дня, я все равно ощущала близость неминуемой развязки. Сколько ни вышагивай по залитому яркими, согревающими душу огнями центральному проспекту, глядя лишь прямо перед собой, знания, что сразу за его пределами начинается мрачная территория угрозы, из головы не выкинуть. Что, впрочем, нисколечки не обесценило каждый пережитый волнующий момент, скорее, наоборот, придало всему максимум остроты и значимости. Это как яркая, состоящая из всех сияющих оттенков спектра, живая аппликация на густо-черном фоне. Детали отчетливы и врезаются навсегда в память своей четкостью. В голове опять что-то сдвинулось, и я уже точно знала, к чему все идет.