Перерождение

— Ну давай же, пупс, — подначил меня Риэр, в очередной раз перевернувшись в воздухе. — Это офигеть как круто.

Я вдохнула и подпрыгнула, но опустившись, на ногах не удержалась и плюхнулась на спину. И тут же накрыло уже знакомой слепотой, подарив новое видение-воспоминание.

Темная подворотня клуба, терпкий запах крови, шерсти, пота, страха и смерти. Я возвращаюсь в человеческую ипостась, сдерживая вой от болезненной скоростной регенерации, и моргаю, оглядываясь вокруг и поднимаясь с остывающей туши Мурата. Взгляд цепляется за клочок смутно-белого в нескольких метрах у глухой кирпичной стены, и неожиданно сердце грохает о еще не совсем зажившие ребра молотом, а потом прыгает куда-то вверх, врезая в горло, как пудовый кулак. Запах крови и смерти. Смерти. Чертова девчонка лежит на спине без движения, бессильно раскинув свои тонкие ручки-ножки. Голова запрокинута, даже в темноте видно, что лицо окровавлено и на нем застыло выражение агонии. Кривясь, шагаю ближе, нутро сворачивает противным узлом. Запах смерти. Смерти. Неужели мертва?

— Дура, мелкая ненормальная стервозина, зачем полезла в драку, — рычу от непонятной, больше не физической, боли, подходя и бухаясь на колени. — Я тебе бежать приказал. Дура, дура упертая.

Раскис и старею, что ли? Первый раз разве кто-то заканчивает жизнь на моих глазах? Но отчего именно от взгляда на эту распростертую на холодной грязной земле несносную мелочь с бледной, похожей на лунный блик на гладкой воде кожей к горлу подступает предательская тошнота, а в кишки будто кто насыпал ведро острых ледяных осколков и взялся садистски перемешивать. Белоснежное платье порвано и все в пятнах и потеках крови, что смотрятся сейчас отвратительными черными громадными кляксами, длинный, пропитавшийся насквозь той же влагой хвост светлых волос перехлестнулся на шею, прикрывая ее, и я, кривясь, отодвигаю его, готовый увидеть рваную рану на горле. Да, бля, ни хрена не готовый. Что же за наваждение, мать его так. И тут она делает вдох. Свистящий, почему-то оглушающий меня, и я падаю на свою голую задницу, пораженный, как гребаной молнией, облегчением. Пялюсь на эту маленькую гадость не отрываясь, иррационально счастливый просто от того, что ее грудь поднимается и опускается в устойчивом ритме. Ну и что это, на хрен, значит? А то ты, Риэр, наивный мальчишка с гор, и не понимаешь. Валить от этой девки надо, чем быстрее, тем лучше. Она — то самое, отчего тебе вполне успешно удавалось держаться большую часть жизни, сбегая от баб при первых признаках какого-то шевеления внутри. Проблема проблем, грозящая перерасти в фатальную катастрофу, что способна разнести твою обычную жизнь в хлам и похоронить тебя навечно под ее обломками. Не женщина — долбаная блуждающая пуля с ядерной боеголовкой.

Телефон Риэра зазвонил, возвращая меня в реальность, и я хлопаю глазами, наблюдая, как он его вытаскивает, а губы снова расползаются в улыбке. Недалеко же ты убежал от меня, мой альфа, да и бегал-то недолго.

ГЛАВА 74. ТУЧИ

Риэр буквально секунд десять слушал своего собеседника, а потом без единого слова сунул телефон обратно.

— Ты собираешься лежать и пялиться на меня, Рори, или все же покажешь класс? — поддел он меня с улыбкой, но я сразу заметила, что прежнее выражение беззаботного веселья пропало из его глаз.

— А ты против того, чтобы я пялилась?

— Не-а, — Риэр, пружиня и чуть подпрыгивая, перебрался на мой батут и улегся рядом. — Просто у меня встает, когда ты смотришь на меня влюбленными глазами, и если именно этим ты и намерена дальше заниматься, то предлагаю переместиться куда-нибудь, где джинсы не будут так адски сжимать мой стояк.

— Мне кажется, тебе стоит подумать о более свободных моделях штанов для наших следующих прогулок.

Сказала и тут же саданула мысленно от души своей извечной язвительности, несвоевременно вылезшей с "а кто сказал, что эти прогулки еще будут" замечанием. Заткнись вообще, не капай ядом, когда все так сладко. И нет, нигде у меня не слипнется.

— Однозначно стоит, — легко согласился альфа и, прижавшись плотнее некуда к моему боку, присосался к мочке уха. — Ну а сейчас выбирай: или место с большой кроватью, или пойдем наедимся от пуза чего-нибудь вкусного и страшно неполезного.

— А совместить никак? — усмехнулась я, едва не мурлыча, подставляясь под ласку его губ.

— Ага, знаю я твои совмещения, коварная женщина, — резко сел Риэр. — Точно останусь с пустым желудком. Совесть надо иметь, ненасытное ты создание. Голодный мужик — хреновый любовник.

— Да чья бы мычала про ненасытность, — фыркнула я, когда он, схватив за лодыжки, потянул меня к краю батута.