Перерождение

– Ну, раз уж ты счел необходимым весьма неудачно вступить в беседу, юноша, – желчно процедил Сай, – то будь любезен продемонстрировать себя и в деле. Покажи мне, каким образом вы намереваетесь найти нашего кукловода.

Михаил только встал за спиной, а у меня уже все заранее заболело. Почему же это должно быть так невыносимо-то? Риэр освободил место Уравнителю и теперь смотрел не отрываясь мне в лицо, сжимая челюсти и напрягая губы до белизны. Исайтари замер по правую руку от нас и, наклонив голову, тоже уставился, настороженно прищурившись. Но едва Уравнитель взялся за меня, заставив сжаться и заскрипеть зубами, полудемон сразу оттолкнул его, раздраженно зарычав:

– Да какого хрена ты творишь! Ты что, вообще ничего не умеешь? – Михаил, растерявшись, только открывал рот, очевидно, не зная, что придумать в свое оправдание. – Как ты еще ей мозг не спалил! Это же хренова пытка, а не работа с энергией!

– Что ты имеешь в виду? – Риэр опустил голову и приподнял плечи, будто собирался снести Михаила как таран.

– Да он же не пойми что с ней делает! – продолжил возмущаться Сай. – Говоря современным языком, подает одновременно взаимоисключающие команды! Ты должен направлять ее, вести по энергетической линии, помогая определить конкретную личность на том конце!

– А я что делаю? – Михаил хоть и огрызнулся, но выглядел беспомощным и виноватым.

– А ты говоришь ей: «Фас, детка! Иди ищи то, не знаю что, буквально по всему миру!», распыляешь ее силы в миллион сторон, вместо того чтобы выбрать одну верную, и при этом постоянно фигачишь по мозгу этим чертовым якорем, который, между прочим, действует в первую очередь как инструмент управления того, кому он принадлежит. И, само собой, это не Аврора. Короче, ты требуешь от девчонки движения в нужном направлении и поиска необходимого и тут же затягиваешь удавку на ее шее и осаживаешь что есть сил. Кто тебя такому учил вообще?

– Никто меня вообще не учил! – насупился Уравнитель.

– Куда катится этот сраный мир! Сила есть, ума и опыта взять неоткуда! – закатил глаза полудемон. – Неудивительно, что мне приходится поднять свой зад и заняться тем, что меня вообще не касается!

– Кончай придавать себе значимости, Двоедушный! – рыкнул альфа, глядя на Михаила очень нехорошо. – Можешь сделать что-то – сделай, хвалиться потом будешь! А ты, Уравнитель… на пару слов.

– Не надо, – вмешалась я, отдышавшись. – Я не в обиде. Как бы то ни было, Михаил мне помог. Старался, как мог.

– Пупс! Не вмешивайся! – дернул головой Риэр.

– Нет-нет! – влез Сай. – Не надо пока Уравнителя из строя выводить! Какой-никакой, а другого прямо сейчас взять негде, а я при всем знании и способности отследить его действия, все же сделать его работу не могу.

– Я его к ней больше и близко не подпущу! – окончательно набычился альфа.

– А других вариантов-то у нас и нет, – пожал плечами уже отошедший от раздражения Исайтари. – Понимаю тебя, Риэр, сам терпеть не могу дилетантов, но что поделать, если учиться в нашем мире действительно приходится методом тыка. Не повезло Авроре стать для него пособием, но так же могло не повезти кому угодно. Давайте сейчас сосредоточимся на продолжении процесса, только в правильном направлении.

– И как же это будет выглядеть? – спросила Маша, одаривая бедного Михаила взглядом не более дружелюбным, чем был у альфы.

– Немного непристойно! – фыркнул полудемон. – Я буду направлять Уравнителя, а он направит Аврору. Давай-ка, парнишка, стань ко мне задом, а к Авроре передом.

Сай действительно расположился позади Михаила, почти прижимаясь к нему, и положил свои ладони поверх его, двигая ими, как своей марионеткой. Уравнитель гулко сглотнул, ощущаясь за моей спиной как деревяшка, и я не слышала, чтобы его дыхание специфически поменялось.

– Ой да расслабься ты уже, юноша! – насмешливо прошептал Сай у его уха, а значит, почти и у моего. – Те времена, когда я исследовал все доступные грани чувственных удовольствий, уже давно миновали. Я весь с потрохами принадлежу одной женщине и на тебя не позарюсь, твой тыл в безопасности, работай давай!

Михаил гневно фыркнул, выражая отношение к сказанному, но, как ни странно, почти сразу смог перейти в нужный режим.

Поначалу все было так же, как раньше: боль по нарастающей и желание сжаться, вытолкнуть из себя чужое присутствие, которому практически невозможно было сопротивляться, и это оттягивало все мое внимание. Но тут Исайтари стал что-то бормотать на ухо Уравнителю, и ощущения стали меняться. Якорь перестал перемешивать мои мозги, зрение прояснилось, но не вернулось к обычному, а приобрело совершенно новый ракурс. Окружающее пространство оказалось вдруг насквозь пронизано бесконечным количеством каких-то разноцветных нитей, лент, даже целых потоков. Разные цвета, насыщенность, плотность, яркость свечения или, наоборот, темнота, будто поглощающая окружающий свет. Понятия не имею, что все это было такое, но выглядело настолько круто, что я зависла, забыв о всяком дискомфорте.