Перерождение

– Ладно, значит, тебе совсем не нужно этого знать! – тут же нашелся Риэр.

– Кто так решил?

– Я решил. И хватит об этом!

– Это же что-то поганое, верно? – настойчиво попыталась я перехватить его ускользающий взгляд.

– Это неизбежное, пупс. Именно так и никак по-другому! – отрезал альфа, решительно подхватывая меня и отправляясь в ванную.

Трень! После долгой паузы звук обжег нервы, и вдруг показалось, что с мозга и сердца спала какая-то железная паутина, которая мешала им нормально работать, но только когда исчезла, я поняла, что она вообще была.

– Кто-то умер? – напрямую спросила, выпутываясь из рук Риэра и прижав одну ладонь к груди, другую к виску. – Кто? Мои ребята?

– Да все с ними нормально, хотя они сейчас и не в лучшей форме, – практически огрызнулся альфа.

– Да, блин, нормально хоть один чертов раз ты мне можешь объяснить? Рычишь, рычишь…

– А я, значит, хвалить тебя должен за то, что ты встряла куда не просили? – взорвался наконец мой волчара. – Может, медальку тебе еще купить, мать ее, шоколадную, за то, что едва не угробила себя? Я тебе что приказал делать?

– Да какая разница! – набычилась в ответ. – Я же видела, что тебе ее не победить, а выйти из драки ты не позволил! Я же помочь хотела и помогла!

– А ни хрена ее и не требовалось мне побеждать, непокорная ты зараза! Задача стояла отвлекать и удерживать внимание в ментале, пока команда Исайтари произвела бы физическое устранение. Чисто! Без последствий! А что устроила ты? – тыкал в меня пальцем альфа, припечатывая словами.

– А рассказать нельзя было?

– Нельзя! Если бы она тебе сходу разум ломанула, то все сразу бы поняла!

– Кончайте орать друг на друга! – крикнула из-за двери Маша. – Все же хорошо закончилось, слава богу!

– Хорошо? – возмутилась я. – Вы оба два корчите из себя заговорщиков и не говорите, чью смерть означают эти долбаные треньканья!

Риэр закатил глаза, подышал с полминуты, пробормотал нечто нецензурное себе под нос.

– Потому что это не те, о ком стоит сожалеть или кого бы ты могла спасти! – нарочито безэмоционально ответил он. – Ближний круг той суки, Рори. Они все равно уже были слишком умственно изуродованы, детка. А что хуже всего, их безумие могло перекинуться и на тебя, вместе с той связью, которую ты умудрилась схлопотать, самолично убив Хильдегу, чего мы, кстати, как раз и пытались избежать. Они стали за это время ее придатками, словно частями тела или мозга, и, прирастя к тебе, постепенно обратили бы в подобие их чокнутой создательницы, понимаешь?

Я вспомнила то дикое и извращенное, абсолютно чуждое мне ощущение постепенно нараставшего восхищения поступками Браналь, медленно накатывавшего восприятия их как чего-то нормального, и передернулась. Так вот что это было. Кивнула, соглашаясь, но сознание отказывалось принимать планомерное уничтожение живых разумных существ как нечто, что было в порядке вещей, естественный процесс борьбы с «инфекцией», если можно так выразиться. Как же все это отвратительно, неправильно, несправедливо, гадко…

– И сколько их? – спросила резко осипшим голосом, пытаясь сосчитать, сколько же этих жутких «тень» слышала.

– Не знаю, Рори, и не хочу знать. И ты тоже. Этим занимаются Двоедушный и его люди.

Было ли мне легче, что Риэр не участвовал лично в истреблении? Было. Знаю, что это лицемерие, и сути того, что кто-то умер и, возможно, еще умрет, не меняет. Но, черт возьми, не я, не Риэр, не Исайтари устроили этот жестокий бардак, но вот с последствиями разбираться именно нам. Но как же на душе от всего этого мерзко! Не отгородиться, не спрятать голову в песок, не оправдаться. Так что да, я благодарна за то, что мужчина, которого я люблю, не предстает передо мной в образе хладнокровного чистильщика, пусть даже разумом и понимаю необходимость и неизбежность происходящего сейчас где-то. Не выдержав, всхлипнула и уткнулась в твердую грудь альфы. Он сразу же накрыл мой затылок ладонью, прижимая сильнее и даря одним этим сухим прикосновением больше утешения, чем могли бы дать десятки слов. Люблю его. Люблю его за это тоже. За умение сотворить что-то необыкновенное с моими мыслями и душой совершенно безмолвно, магией вроде бы чисто телесной близости и тепла. Пора прекращать разводить сырость!

– Так с моими ребятами все в порядке? – уточнила я, отстраняясь.

Но Риэр остановил меня, вынуждая поднять к нему лицо, с совершенно несвойственной нежностью прижался губами к моему лбу и только потом ответил:

– С ними будет все в порядке, пупс. И надо сказать, что только благодаря этой обрядовой печати полудемона и вашей связи я заполучил тебя назад.

– В смысле?

– Как ты думаешь, сколько времени ты не возвращалась? – Он мягко, но настойчиво подтолкнул меня к наполняющейся ванне.

– Ну, по ощущениям минут двадцать… наверное.