Перерождение

Ей пришлось искать новый путь для осуществления своих планов. Переступить через пренебрежение перед обращенными слабаками, впитанное на генетическом уровне. Ведь там, где нельзя одержать победу дарованным свыше умением, можно применить количество. Благо у Браналь к тому времени была масса живых «инструментов», идеально послушных ее воле и занявшихся наращиванием числа воинов, а она сама могла сосредоточиться на любимом занятии – совершенствовании способов порабощения чужих разумов – и добиваться все лучших результатов среди все более старших и сильных недопесков. Она решила считать это повторным обращением. Странно, но меня вдруг восхитило ее упорство, дикая изворотливость ума и… безжалостность. Голос разума завывал о том, что это не могли быть мои эмоции, что жестокость и такая вопиющая бесчеловечность – не мое, но остальной части сознания с неуклонным нарастанием нравилось все в этой стерве. Она уже не пробуждала чувства жалости, не нуждалась в объяснении или оправдании своих действий, а привлекала дикой извращенной последовательностью в осуществлении своих чокнутых желаний, не считаясь ни с кем и ни с чем. И это было как-то… ух ты!

– Ну, ты сама напросилась, Рори! – рявкнул альфа, как из закрытой бочки. Да чего ему неймется-то? Все же хорошо.

Жгуче противное ощущение появилось в голове, быстро хлынуло к сердцу, оттуда в живот, оплетая по пути позвоночник. А потом внутри дернуло и потянуло, будто кто-то решил размотать и вытащить из меня кишки и одновременно выдрать позвоночник. Не кто-то! Чертов Риэр! Да что же ты творишь, мерзавец! Я стала сопротивляться изо всех сил, но эффект только усилился. А потом в мозгу оглушительно тренькнуло, будто оборвалась туго натянутая струна. И еще, еще, еще. Одна за другой они лопались, отдаваясь болью, но при этом и облегчением. Так, словно с каждым новым звенящим разрывом, я все больше становилась собою прежней. Не знаю, на котором треньканье я внезапно почувствовала себя как под толщей воды и инстинктивно устремилась вверх, нуждаясь во вдохе. И резко вынырнула в реальность, рывком садясь и едва не врезая в переносицу Риэра лбом.

– Ну наконец-то! – прорычал он. – А то придушить тебя за неповиновение, пока ты в отключке, было бы совсем не интересно.

Не обращая внимания на его тон и взгляд, обещавший особую креативность в вариантах моего наказания, я затрясла головой.

– Фу-фу-фу! Помойте мне мозг с мылом! – Абсолютно чуждые эмоции, еще слишком яркие и осязаемые, хотелось вытряхнуть или даже выколотить из разума. – А лучше с хлоркой на хрен! Господи, я только что практически прониклась до глубины души восхищением к этой твари, ее идеям и жутким методам. Пристрелите меня к чертям!

Трень!

– Еще раз так косякнешь – и сделаю это собственноручно! – с «добродушным» оскалом пообещал альфа. – Хотя лучше, конечно, воплощу в жизнь угрозу с подвалом и превращением в мою пожизненную секс-рабыню!

Ой, блин, напугал ежа голой задницей! Как будто я возражала против чего-либо, содержащего в своем составе «секс», что приходило ему в голову. Ну, по крайней мере, в последнее время.

Трень-трень! Да что же это за фигня такая?

– Ой, да хорош тебе ее уже пытаться запугивать! – фыркнула совсем поблизости Маша, заставляя меня оглядеться и чисто инстинктивно дернуть рукой.

Хрясть! Штатив капельницы, к которой я почему-то была подключена, перелетел от моего движения через кровать и врезался в стену.

– Да прекрати ты дергаться! – прикрикнул на меня Риэр. – А то ненароком угробишь кого-нибудь.

Трень! У меня аж шею слегка перекосило.

– А мы где? – Я осмотрелась, понимая, что мы уже не в гостинице.

– Дома мы. И наконец-то ты в себе.

Хм… дом, знаете ли, у всех понятие разное. Но это точно не моя квартира и не пострадавший, как от бомбежки, коттедж альфы.

– Вот именно, – Маша присела рядом на кровать, глядя на меня с радостью и беспокойством. – Я, если честно, всерьез начала за тебя бояться. Мы с Риэром уже подумывали шарахнуть тебя пару раз электрошокером.

Вот это охренеть какое беспокойство, ничего не скажешь. С такими друзьями врагов не надо.

Трень!

– Да что за на фиг! – не выдержав, я схватилась за голову. – Что это за треньканье такое?

Альфа и подруга Двоедушного многозначительно переглянулись и невинно пожали плечами. Синхронно. Внутри заворочался призрак ревности, и это в моем-то сейчас почти полуживом состоянии.

– Так, давай-ка, пупс, поднимайся, я тебя выкупаю, а то потом вся пропахла, – резко озадачился проблемой моей гигиены альфа, избегая смотреть в глаза, а Маша вообще намылилась из комнаты, пробормотав что-то про приготовление еды.

– Эй, я вроде как вам вопрос задала. Не заметили?

Риэр невозмутимо отбросил покрывало и стал поднимать меня с постели, совершенно игнорируя.

– Слушай, Рорик, ты просто потерпи чуток, – попросила девушка, опять же с неожиданным интересом разглядывая что-то за окном. – Скоро все закончится.

– Что закончится? – насторожилась я, на этот раз отмахнувшись от рук альфы.

– На самом деле ты не хочешь этого узнать! – буркнул он.

– Не хотела бы, не спрашивала.