Перерождение. R+R FOREVER

— Хорош нюни распускать! — рявкнул своей перекошенной морде в зеркало заднего вида, — Иди, мля, косяки исправляй, дурило!

Особой проницательности не нужно было, чтобы догадаться: пупс сейчас наверняка сидит у четы Двоедушных. Зараза, сто процентов Исайтари отнюдь не рад всем этим околоребенковым движнякам, ведь в их семействе эта тема реально подобна осколочной мине. Наступи или даже зацепи — и шарахнет мало не покажется! Удивлюсь, если он не мечтает прибить нас с Рори за то, что его подругу вовлекли. Но с другой стороны, эти две женщина не разлей вода и избежать этого невозможно и печать он сам, добровольно пупсятине влепил — так что не собираюсь я сильно рефлексировать по поводу чужих проблем, очковые клетки, как говориться, не восстанавливаются, а у меня маячит такой их запредельный расход в ближайшее время, что стоит подумать об экономии.

— Альфа, ты в курсе, что ты живучий, но не бессмертный? — совсем недобрым тоном поинтересовалась от порога Маша, но очень тихо.

— А ты это спрашиваешь ради оценки общего уровня моего интеллекта или просто любишь слушать свой голос? — неохотно огрызнулся я, протискиваясь у самой стеночки, ведомый запахом Рори и обходя явно негостеприимно настроенную подругу Двоедушного по широкой дуге на всякий случай.

— Нельзя оценить то, чего нет в принципе! — чертова женщина раздражала, но я не языком с ней цепляться пришел, так что пусть ее, — И если приперся снова Рорьке моей нервы мотать, то лучше сваливай сразу по-хорошему. Она и так еле уснула недавно, а им с ребенком теперь спокойствие и уют куда важнее, чем наличие рядом одного тупого засранца.

«Им с ребенком». Типа есть они двое уже как состоявшийся тандем, два существа друг у друга, а я такой тут мимо проходил ни хера никому не упирающийся. Ага, как же!

— Во-первых, Рори моя и больше ничья! — разговор на грани идиотизма, — И я пришел забрать мою НЕВЕСТУ домой. Но если она спит, то вполне могу и подождать, мне не влом. Спасибо, что великодушно мне это разрешаешь, радушная ты наша. Чаю не надо, я яды не слишком хорошо переношу, изжога случается и метеоризм.

Точно определив за какой дверью пупс, усадил свою задницу на пол тут же, беспардонно вытянул ноги и откинулся на стену, прикрывая глаза, как будто удобнее места и быть не может.

— Ты что же думаешь себе, козлина, что сначала можешь ей в душу нагадить, а потом явишься как ни в чем ни бывало, а она тебе вся такая на шею кинется и потрахаться примирительно предложит? — тихо зашипела на меня хозяйка дома, косясь на дверь.

— Так и думаю, — таким же злым шепотом ответил ей, — Это вообще ни разу не твое дело, но и кинется и предложит!

— Обломаешься!

— А знаешь почему так и будет? Потому что она меня любит, а значит, поймет и простит! Точно так же, как и я ее!

— Да как будто тебе есть за что ее прощать или когда-либо будет! — наклонилась Маша к самому моему лицу, продолжая наш приглушенный обмен …эээм…мнениями.

— У женщин потрясающая способность не уловить главной сути твоей фразы, но уцепиться за неважную ерунду, — меланхолично прокомментировал нас Исайтари, бесшумно появившийся в коридоре, — Не хотели бы вы переместиться в мой кабинет и продолжить ваш занимательный диалог не изображая двух пресм…хотя, нет, это безусловно неудачное сравнение, дорогая. В общем, в кабинете звуконепроницаемые двери, так что милости прошу. Авроре действительно нужно отдохнуть.

Развернувшись, он двинулся в нужном направлении.

— Никуда не пойду, я сюда пришел за Рори, так что тут посижу, — хмыкнув, откинул снова голову на стену.

— Ссышь меня, придурок? — язвительно поинтересовалась Маша, — Боишься услышать о себе все по чесноку?

Вскочив, я быстро дошел до кабинета полудемона, который уже удобно расположился на столом в глубоком старинном кресле с бокалом чего-то золотисто-коричневого и шутовски поклонившись, пропустил Элегер внутрь первой.

— Думаешь, способна мне сообщить о самом себе нечто, чего я уже не знаю? — в полный голос спросил, обходя огромный, словно бегемот и сто процентов дорогой и старинный стол Двоедушного так, чтобы он оказался между нами.

— Перво-наперво я хочу разбить твою голову чем-нибудь тяжелым, альфа! — рявкнула в ответ Маша и схватила с тумбы при входе какую-то статуэтку.

— Любимая, я совершенно не против того, чтобы ты дала выход своим негативным эмоциям путем проявления агрессии к кому угодно, кто не является мною, но не могла бы ты использовать для внесения поправок во внешность нашего гостя не моего Дега? — сделав щедрый глоток, невозмутимо произнес Исайтари и указал в другой угол, где стояло нечто невразумительное, бесформенное, но металлическое и явно увесистое, — Как насчет взять вон ту постмодернистскую хрень? Если ты ее погнешь об череп альфы никто и не заметит разницы, даже ее собственный создатель.