Перерождение (СИ)

Кирилл продолжил вопить, стараясь перекричать шум танцпола и визиг гостей за столами. Его тошнило от них, его тошнило от злости к этому месту. Кирилл продолжал кричать и лишь когда его втащили в темный коридор и поволокли по лестнице вниз, он повис на руках охранников. Они дотащили его до выхода и вытряхнули на улицу под дождь. На счастье Кирилла он уже почти стих. Кирилл медленно переворачивался на бок, пытаясь совладать с дикой болью в теле. Она несколькими иглами вонзилась в его тело, после удара о землю. Кряхтя и сплевывая на мокрый черный асфальт слюни, Кирилл пытался подняться. Он выл от иголок в теле, замирая на несколько секунд в нелепом положении. Через несколько мучительных минут он стоял, покачиваясь перед зданием клуба с яркой вывеской «Невъ-8». Кирилл осмотрел куртку и джинсы: мокрые и грязные. Нужно было идти домой, пока дождь не хлынул с новой силой.

Кирилл брел по парку, пытаясь совладать с мыслями и чувствами, пылающими в груди. Он ненавидел все, что сейчас вокруг него. Но больше всего – Кнута. Как он мог сделать с ним то, что он сделал? Как он мог не внять его мольбам о помощи?! Он же знает, знает через что ему нужно было переступить! Что нужно было растоптать, чтобы прийти и просить у него помощи. Мысли оглушали Кирилла, словно трубы неумелого ансамбля. Неистово они бились в его голове, толкаясь и ширясь, не давая, сознаю взять верх. 

Ночь душила. Холодными мокрыми руками она подступала к самому горлу и медленно сдавливала, причиняя острую боль и высушивая горло. Кирилл пытался справиться с собой. Он смотрел по сторонам, на черное небо. Поворачивался из стороны в сторону, пытаясь ухватить живительный влажный воздух реки. Но вокруг все одно – мысли о пропасти. Будто он жертва какого-то эксперимента. Кирилл оступился и упал в лужу. Иглы боли глубже вошли в тело, заставив заскулить побитой собачонкой. «Надежды?», - он повторил про себя, глядя в отражение на темной глади воды. Он попытался было рассмеяться с отчаянья, но лишь хрип вырывался из пересохшего горла и в груди сильно закололо. Даже в злобе борясь с самим собой, он не мог уже скинуть маску пафоса над миром. Кирилл накренился влево и упал на бок рядом с лужей. Его глаза, полные желчи, смотрели в черное небо, закрытое тяжелыми тучами. Там должны были сбываться мечты. Но лишь черные клубы облаков внимали его гневу. Словно покорные советчики они окутывали и погружали Кирилла в самые черные глубины его мыслей.  Одним махом он готов был все разорвать, нажать на красную кнопку – взорвать! Весь этот мир, город, люди – не желали признавать в нем личность, гений которой желал показаться всем.

Кирилл закашлял. Он встал с земли и поплелся к ближайшей лавочке. Ноги не слушались его. И не доходя, Кирилл упал рядом с лавочкой на колени. Зацепившись руками за нее, он вскарабкался и лег на бок, устремив взгляд на водную гладь. Он тяжело дышал. Легкие жадно вдыхали воздух. Рукой он тянулся к огням, отражающимся в воде. И глаза его горели пламенем! И ненавидели они весь мир, что стоял над ними, что не желал делиться.

VII.МЕСТЬ

Глава 27. Старое метро

Наступило утро. Но облегченья не было. Улицы города утопали в тумане. Темные облака жадно пропускали свет, превращая его в оседающую белую пыль. Кнут стоял возле большого окна своей квартиры. Он был в серых штанах, без верхней части. Его бледная кожа под цвет тумана: серая и бледная. Широкие плечи и твердая шея держали крупную голову, покрыта шрамами и костными выступами. Мощная грудь, на которой отсутствовали соски, медленно вздымалась, поглощая воздух. Живот без пупка стойко сохранял спокойствие. В квартире, на пятом этаже, все еще было неприветливо холодно. Ранняя апрельская весна еще держала всех в своих холодных объятиях. Кнут наблюдал за прохожими и машинами, сливающимися с серым туманом. Их образы быстро возникали из клубов влаги и также стремительно расплывались, уносясь прочь. Горожане спешили по делам, но больше они напоминали призраков в серой мгле, которые ищут, куда бы приткнуться. Они, укутавшиеся в плащи и пальто, проносились мимо друг друга. Некоторые поднимали высоко воротники, стараясь не замечать перед собой никого. Отчего-то им хотелось спрятать свои лица. Кто-то прятал половину лица за черными очками, надетыми не по погоде. А кто-то ходил с платком поверх головы, закрывавшим лицо. И лишь один из них стоял не двигаясь. Во всем черном, он словно остров, окутанный туманом, мимо которого проносились люди, обходя его и стараясь не подходить слишком близко. Кнут заметил незнакомца, странного вестника неизвестно чего. Плотный туман был его союзником.  Его лицо было скрыто тенью, но голова четко поднята вверх. Кнут предчувствием своим знал, что черный взгляд прохожего был направлен именно на него.

- Ты уже встал? – в комнату на цыпочках вошла стройная, короткостриженная брюнетка, немногим старше тридцати. Она была в легком полупрозрачном халатике до колен и направлялась к большой кровати у стены.