Перерожденный грех

Когда она вышла из ворот, то увидела Тэйлу, разговаривающую с Сереной, держащей на руках извивающегося Стью. Будучи уверенной, что по крайней мере один из ее братьев был где-то поблизости, Син огляделась и… так и есть, Призрак, одетый в свои обычные зеленые скрабс вышел из смотровой комнаты.

Син направилась к нему.

— Где Кон?

Призрак передал медсестре медкарту.

— Он проходит детоксикацию. Тебе нельзя с ним видеться.

— Мне плевать даже если он танцует балет в кафетерии. Мне нужно его увидеть.

— Син, ты не можешь. Ты только вернешь его обратно…

— Мне все равно! — Она фактически кричала и ее невестки двинулись в их сторону. Черт возьми! Ей не нужно было еще больше свидетелей ее позора. Она сама найдет Кона. Син прошла мимо брата, но он схватил ее за руку и резко развернул кругом.

— Я не позволю тебе и близко к нему подойти.

— Тогда можешь смотреть как я умираю! — Она вырвалась из его хватки, не в силах вынести прикосновений и не потому, что он причинял ей боль, а потому, что прямо сейчас она не могла иметь дело с любовью.

Его глаза сузились.

— Что ты такое говоришь?

— Помнишь я сказала, что Кон пытался связаться со мной? Что ж, кажется он не просто пытался, а и в самом деле сделал это.

Какое-то мгновение Призрак просто стоял нахмурившись, а потом его глаза широко распахнулись.

— Так значит ты не можешь…

— Нет, не могу.

— Блядь.

— Вот именно. А сейчас, где он?

Глава 25

Кон не рассчитывал, что его разместят в комнате, с удобствами как в отеле «Хилтон» или что-то в этом роде, но он полагал, что братья Сем хотя бы поместят его в теплое помещение.

Но не тут то было!

По всей видимости очень низкая температура способствовала более быстрой детоксикации, каким образом, Кон не знал, но подозревал что мальчики также хотели его помучить… и им это удалось. Он уже отморозил себе задницу. Ну, вообще-то он замерзал только тогда, когда его не кидало в жар от лихорадки.

Одетый только в скраб, который Призрак бросил ему и дрожа от холода, Кон расхаживал туда-сюда по комнате, где кроме кровати не было больше никакой мебели. Он был прикован цепью к полу, застегнутой на его лодыжке, которая позволяла ему перемещаться по комнате в те короткие минуты просветления, такие, например, как сейчас. Все остальное время он представлял собой обезумевшее, обозленное животное и когда начинал чувствовать, что голод снова одолевает, то нажимал кнопку вызова, и тогда один из братьев вместе с несколькими санитарами приковывали его к кровати, пичкали успокоительными и засовывали питательную трубку в горло.

Человеческая кровь, которую они насильно вливали ему в желудок, нужна была только для поддержания его жизни, и то большую половину он выплевывал обратно.

Блядь! Он так жалок. Кон посмотрел в зеркало в ванной, едва узнавая смотревшие на него изможденное лицо и пустые глаза. Он был настолько ослаблен, что пройдя пару минут по комнате, должен был отдохнуть, но с другой стороны его периоды просветления длились всего пять минут.

Он взглянул на часы. Приблизительно через девяносто секунд, он снова скользнет в бездну безумия, где не существовало ничего кроме голода, насилия и Син.

Син.

Он до боли её желал. Все его тело болело словно в синяках, а центр груди горел огнем, говоря ему, что страстное желание не только физическое влечение. Он скучал по ней, не мог перестать думать о таких глупых маленьких мелочах, например, как она улыбается. Как ест. Как ее голос становился хрипловатым и низким, когда он прикасался к ней. Боже правый, он бы отдал все на свете, чтобы только быть с ней как нормальный человек.

Но этого никогда не случиться, и он был самым большим тупицей в мире если даже фантазировал об этом. Лучшее на что он мог надеяться, так это очиститься и провести остаток своей жизни управляя кланом дампиров. Участвовать в брачных ритуалах с женщинами, которые вероятно ему даже не будут нравиться.

Дверь распахнулась и Призрак шагнул внутрь.

— Ложись на кровать.

Было еще рановато, но у Кона не было сил спорить. Он послушно лег и Призрак привязал его… более крепче чем обычно.

Кон глянул вниз.

— А что кровообращение в моих конечностях сейчас не обязательно?

Призрак еще туже затянул кожаный ремень на груди Кона.

— Син здесь, пришла повидать тебя.

— Что? — Кон задохнулся и это не было связано с последним ремнем, который Призрак затянул на его шее. — Нет! Ты не можешь позволить ей…

— Слишком поздно. — Син ворвалась в комнату в своей обычной манере, как грозовой шторм, сметая всех и вся на своем пути. Она была завернута словно подарок в черный кожаный корсет без рукавов с молнией спереди и такую же мини-юбку, а на ногах гладкие сапоги до колен, открывающие загорелые бедра, к которым он помнил, как прикасался. Целовал. Помнил, как эти ноги обхватывали его талию и лежали по обе стороны от его головы.

Жар затопил его, клыки выдвинулись из десен, взгляд сосредоточился на ней как лазерный прицел, а все тело напряглось и натянуло ремни.

— Убирайся!