Пересечь сплошную

— Юля! — тут же прилетело мне в ответ, строгое одергивание, и список чего можно и чего нельзя в предстоящий день «Х» пополнился еще одним не допускающим возражения пунктом: Настю, если она хочет, надо обязательно взять с собой.

— Мам! — возмущенно рявкнула я, но, увы, в этом семействе я была обыкновенным «маглом», не имеющим ни капли способности к магии. Меня даже не услышали.

Полнейший маразм. Вот что в детстве мне невозможно было выйти во двор погулять с подругами без этого вечно ноющего довеска, так и сейчас я просто вынуждена была взять с собой сестренку (кому расскажи, тот будет смеяться) в баню.

Чтобы не смущать родителей количеством друзей, решивших вдруг заявиться ко мне в гости, я провела однокурсников в дом через вход со стороны террасы. Оттуда мы как раз попадали в ту самую сауну, где и собирались провести вечер. Ребята и без того с интересом озиравшиеся во дворе, едва зашли в дом тут же разом встали как вкопанные у самой двери и на несколько секунд ошарашенно затихли.

— Нихх...еррассе! — первый отмер Протасов, озадаченно оглядывая представший пред ними бассейн. Небольшой, не для заплывов, естественно, а вполне обычный для саун, в который можно нырнуть после жара и взбодриться, но именно он почему-то ввел моих однокурсников в легкий шок.

— Ого, — поддержал его Кирилл.

— Прикольно, — согласилась Лерка.

— Хм, — поджала губы то ли в обиде, то ли от зависти Янка.

Стас промолчал. Он единственный, кажется, с каким-то равнодушием скользнул по голубой водной глади и так же безразлично окинул взглядом доступное для обзора с этого ракурса помещение. Собственно, у входа и разглядывать нечего было. Чаша бассейна и с другой стороны три двери, ведущие: в парилку, в душ и в комнату отдыха. 

В проеме последней в нетерпении переминалась, встречающая нас Настька. Вот на нее с куда большим интересом и посмотрел Назаров.

— Здрасте, — пролепетала та смущенно, но в то же время сияя от свалившегося вдруг на нее счастья. После того как она пискнула свое приветствие, это ее “счастье” тоже наконец ее заметило. Впрочем, не только Влад, все остальные тоже моментально оторвали свои восхищенные взгляды от водной глади и уставились на нее.

— Это сестренка. Настя, — представила ее я и тут же поспешила добавить, — она еще в школе учится. 

Настя, естественно, тут же округлила на меня возмущенные глаза, но я просто обязана была это сделать, чтобы у того же Протасова не возникло по поводу нее никаких идей. Мало ли, вдруг взаимность проявится. Подобное ведь, как известно, к подобному. К счастью, ребята, да и девчонки сразу же потеряли к ней интерес.

Первая неловкость прошла быстро. Все почти сразу освоились, загалдели, засуетились и стало, в общем-то, весело. Особенно, когда всплыла запрещенная в этом доме, но все же пронесенная контрабандой, выпивка.

— Да мы только пиво немного, — успокоил меня Протасов, — а вам — девчонкам — кагор. Рождество же...

— В рождество кагор нужно, — закивала с энтузиазмом Настька, поддерживая “красавчика” Протасова, а мне заговорщицки шепнула: — Я маме не скажу.

Так началась наша вечеринка. Мальчишки пошли жарить на террасе шашлыки, мы накрывали на стол. Мы — это я и Лерка. Яна ушла на улицу со Стасом, даже не попытавшись предложить помощь. Вообще-то я понимала, что мы ей никакие не подружки, особенно я, после того замечания о ее познании в размерах. Теперь я, вероятно, вообще являлась для нее врагом номер один. Но мы с Новиковой не зацикливалась. Не хочет — и не надо. Не так уж и много нам пришлось раскладывать провизии — справились и вдвоем.

Настька тоже то и дело носилась поглядеть, как там жарится мясо, а если быть точнее, то покрутиться возле Протасика и поглазеть, как он ловко орудовал там  шампурами. При ближайшем рассмотрении он, похоже, ее все-таки не разочаровал. Образ на фото совпал с ожидаемой реальностью. Дура — Настька, что тут еще скажешь. Хотя, надо признать, Влад действительно оказался каким-то таким хозяйственным, что ли. Дебил дебилом, а разжег угли умело, и шашлыки у него вышли то, что надо — не сухие, сочные и в то же время прожаренные.

Когда мы с Леркой закончили в доме, то тоже выглянули на улицу оценить обстановку. Рождественский мороз пробирал знатно. Кирилл, от холода уже перебирал ногами и даже чуть подпрыгивал, но при этом находясь в центре внимания, втирал друзьям что-то умное. Стас, слушая его, едва заметно улыбался и, сам весь съежившись, кутал в свои объятия озябшего Малыша. Протасов с серьезным видом колдовал над мангалом, рядом с ним стояла сестренка, пытаясь хоть чем-то услужить, но, похоже, больше мешала.