Пересечь сплошную

Влад повышенное к нему внимание вряд ли уже успел заметить. Настькино топтание вокруг да около, наверняка, воспринималось им пока не больше, чем белый шум. Но я была уверена, ему еще предстояло оценить во всей красе раздражающую навязчивость. Злорадно мысленно усмехнувшись, я припомнила Протасику его шутливые цапания меня за коленки. Мои взывания отвалить его тогда не трогали, а, наоборот, веселили. Так что сейчас я очень надеялась тоже вдоволь посмеяться. Зло в лице моей сестры, хотелось верить, вернулось к нему бумерангом.

Злу вообще свойственно возвращаться. Это аксиома. Между прочим, оно и мне тоже в тот момент жестоко мстило за мой грех. Хочешь - не хочешь — пришлось расплачиваться. Я переживала, как я буду смотреть в глаза девчонке,  парень которой со мной изменил. Но, как оказалось, это было не самое сложное, намного тяжелее приходилось теперь видеть их милые объятия. Вроде бы, что такого? Они пара, и они должны обниматься, но именно наблюдая их неземную любовь, я, как никогда, осознавала: во-первых, какую подлость я совершила, а во-вторых, какой я все-таки потаскушкой смотрелась на фоне всего из себя ангельского Малыша.

Мерзкое и противное, надо сказать, это чувство. И с ним не так уж и легко справиться. Рисовать на лице беззаботный вид и наигранно улыбаться сложно. Но я очень старалась. Прямо изо всех сил.

Старалась не слышать, как Янка сначала жалобно проныла:

— Тась, я замерзла.

И как Стас ей заботливо на это ответил:

— Давай зайдем в дом.

Я не смотрела, как он при этом обнял ее еще крепче и, даже, наверное, как обычно чмокнул в щечку. 

«Мне все равно. Мне просто пофиг», — мысленно твердила и твердила я, как мантру, и даже не поворачивала голову в сторону этой приторно сладкой парочки.

Все мое внимание усердно сосредоточилось на крутящейся и так, и эдак возле Протасова Настьке (это, кстати, действительно было забавно), на что-то жутко умно и, кажется, смешно рассказывающем Кире, на Лерке, которая буквально за пять минут умудрилась превратиться в сосульку.

— Может в сауне уже погреемся, — предложила она, стуча зубами, — реально что-то холодно.

Идея воспринялась на ура. Тем более что мясо уже приготовилось, а температура в парилке давно подобралась почти к сотне градусов.

Зайдя с улицы, мы дружно, практически за минуту, скинули с себя одежду и, сломя голову, чуть ли не наперегонки, побежали в парилку греться. И мне нисколько не было интересно, что следы от «бешеной кошки» у Назарова, к счастью, давно зажили, и новые, кстати, ни у него, ни у Янки не появились. Ни царапин, ни засосов, ничего не красовалось в доступных моему глазу местах. Все целомудренно чисто. Да-да, все это я очень старалась не видеть, но все же посмотрела. Мельком. Для успокоения души.

Гомоня и суетясь, все резво расселись в ряд на полке?. На семерых одновременно наша сауна не была рассчитана, но мы умудрились-таки туда втиснуться. Создавая толкучку, мы дурашливо веселились. Было реально смешно. Протасика, как самого толстого, а по мнению Настьки самого мощного, скинули к ногам на лавку, туда же следом за компанию скатилась и его фанатка, пристраиваясь к красавцу поближе. Меня, оказавшуюся у самой стенки, абсолютно без палева, ненароком прижал к себе рядом примостившийся Кирилл. Его пальцы, едва заметно поглаживая, щекотали мне ребра. Мне это не было приятно, и даже чуть-чуть раздражало. Я все время пыталась перехватить и остановить его ладонь, упорно все выше и выше, как будто невзначай, поднимающуюся к груди. Однако смеялась при этом я громко и весело, потому что так почти не было слышно, как МалышЬ снова и снова, просто бесконечно, не переставала жаловаться.

— Тесно!

— Неудобно!

— Жарко!

— Нечем дышать…

Да, всё перечисленное присутствовало с лихвой, но почему-то никому, кроме нее, это не мешало. Все как-то справлялись сами с такими глобальными трудностями. Причем легко и просто. Просто не заморачивались, ржали от души, еще и специально подпихивали друг друга то локтями, то ногами. При этом с аппетитом жевали прихваченный с собой шашлык и тут же запивали его наипротивнейшим, надо сказать, кагором.

Впрочем, после вина стало проще и легче во всем. Хоть и приторным, но чудодейственным оказалось снадобье. После стакана священной бадяги смеяться получалось уже без натуги. Потому что просто невозможно было не ржать, как моментально, не меньше Малыша, вспотевший Протасик, никому не жалуясь, с разбегу грузной тушей свалился в бассейн. Вода покинула берега, а Влад ушел ко дну как Муму Герасима, лишь банная шапочка одиноко всплыла над поверхностью. Правда потом тут же всплыл и Протасов, но оно и понятно — такое не тонет.