Пересечение Эйнштейна: Вавилон-17. Пересечение Эйнштейна. Время, точно низка самоцветов

— В последнем рейсе Брасс прогорел, — объяснила ему Ридра. — Экипаж теперь без работы. Сегодня вечером Брасс выставляет себя. — Она вновь повернулась к навигатору. — Здесь много капитанов, интересующихся Брассом?

Он подмигнул, покачал головой и пожал плечами.

— Только я один, а вы… тоже?

Кивок, тягучий, как ликер.

— Как вас зовут?

— Калли, Навигатор-Два.

— А где ваш Первый и Третий?

— Третий где-то здесь — пьет. Первым была милая девушка по имени Кетти О’Хиггинс. Она умерла, — он одним глотком осушил стакан и потянулся за следующей порцией.

— Сожалею, — сказала Ридра. — А что с ней случилось?

— Столкнулись с захватчиками… Выжили только Брасс, я с Третьим, и наш Глаз. Потеряли весь взвод, потеряли помощника. Это был плохой рейс, капитан. Глаз остался без Уха и Носа… К тому времени они были без тел уже десять лет и всегда держались вместе. Рон, Кетти и я составляли тройку всего несколько месяцев назад. Но даже и так… — он покачал головой. — Очень плохо.

— Позовите вашего Третьего, — сказала Ридра.

— Зачем?

— Мне нужен полный экипаж.

Калли наморщил лоб.

— Но с нами же нет больше Первого.

— Вы так и будете хандрить? Мы пойдем в Морг.

Калли хмыкнул.

— Хотите видеть моего Третьего — пойдем.

Ридра пожала плечами и последовала за Калли. Таможенник побрел за ними.

Парню, сидевшему на табурете у стойки, было не больше девятнадцати лет. Таможеннику сразу же бросилось в глаза кружево металлических лент, опутывающих его тело. Калли был большим, сильным, а этот…

— Капитан Вонг, это — Рон, лучший Третий во всей Солнечной Системе!

…Рон — маленький, щуплый, с жутко очерченной мускулатурой; грудь — словно пластины металла, обтянутые восковой кожей, руки — как кабели. Даже на мускулистом лице выделялась каждая жилка. Непричесан, светловолос, с сапфировыми глазами, единственное вмешательство косметохирургии — яркая роза, растущая на плече. Он улыбнулся и в знак приветствия притронулся ко лбу указательным пальцем.

— Капитан Вонг набирает экипаж.

Рон выпрямился на табурете, поднимая свою голову, мускулы его тела запереливались, словно змеи под молоком.

Таможенный офицер увидел, как широко раскрылись глаза Ридры. Но не поняв ее реакции, он не придал этому значения.

— У нас нет Первого, — сказал Рон. Он улыбнулся и снова погас.

— Надеюсь, что я найду Первого для вас.

Навигаторы посмотрели друг на друга.

Калли обернулся к Ридре и потер кончик носа указательным пальце.

— Вы знаете о тройках, как наша…

Ридра сжала его руку.

— Вы хотели бы такую же тройку. Надеюсь, вы одобрите мой выбор.

— Но, довольно трудно подобрать…

— Это невозможно. Но это ваш шанс. Я только предлагаю. Что вы скажете?

Указательный палец Калли переместился от носа ко лбу.

— Лучшего предложения не могло и быть!

Юноша поставил ногу на табурет, обнял колено и посмотрел через плечо.

— Я скажу так: давайте посмотрим, кого вы предложите.

— Прекрасно, — кивнула Ридра.

— Вы знаете, разбитая тройка это не все, что нас объединяет, — Калли положил Руку на плечо Рона.

— Да, но…

Ридра посмотрела вверх.

— Давайте посмотрим на борьбу.

Люди у стойки подняли головы. Сидящие за столиками откинули спинки. Кружка Калли грохнула о стойку, Рон забрался на табурет с ногами и облокотился о стойку.

Дымный шар, висевший под сводом, осветился, а в помещение, наоборот, начало темнеть. Дым в шаре рассеялся, открыв его прозрачные внутренности.

— Куда они смотрят? — спросил таможенник. — Куда все…

Ридра положила руку ему на шею и что-то сделала так, что он рассмеялся и поднял голову. Затем глубоко вдохнул и медленно выдохнул.

Дымящийся под сводом шар вспыхнул радугой. А салон погрузился во тьму. Тысячеваттный прожектор ударил в пластиковую поверхность сферы, и его отблеск отразился внизу на замерших в дыму лицах.

— Что происходит? — спросил таможенник. — Они будут бороться здесь?…

Ридра приложила руку к его губам, и он замолк.

И вот появилась Серебряная Ящерица, крылья колышутся в дыму, сверкающие перья — лезвия сабель, чешуя трясется на огромных ляжках; она рябит десятифутовыми чешуйками и извивается в антигравитационном поле, зеленые губы растягиваются в ухмылке, серебряные веки обнажают зеленые глаза.

— Это женщина! — выдохнул таможенник.

Приветственный стук пальцев пронесся по залу.

Дым вновь заклубился в шаре…

— А это наш Брасс! — воскликнул Калли.

…и Брасс оскалился и встряхнул головой; слюна блестела на клыках цвета слоновой кости, буграми вздулись мускулы на плечах и руках, длинные медные когти выступали из желтых плюшевых лап. Ленты, которыми был перевязан живот, извивались вокруг него. Колючий хвост колотил по стенкам шара. Грива, подстриженная так, чтобы противник не имел никакой возможности ухватиться за нее, струилась, как вода.

Калли схватил таможенника за плечо.

— Стучи пальцами, мужик! Это же наш Брасс!

Таможенник, никогда не делавший ничего подобного, чуть не сломал руку.