Переселенец. Долг чести

А пока пора было собираться. Оказывается, отец стоял в коридоре, слушал со всеми. В гостинице тот нас не нашёл, отправили сюда, и вот под конец моего импровизированного концерта и появился. Нас проводили до выхода, пожелали всего самого наилучшего. Полковник тоже тут был, спросил есть ли у меня песня про милицию, на что я серьёзным тоном ответил, если надо напишу. Пусть официально подают заявку, сделаю, не проблема. А потом нас бригадир догнал. Стал убеждать что он ух, как будет держать их в кулаке, и поблагодарил за песни. А пока тот их оставил в милиции, утром заберёт как проспятся. Мы же дошли до гостиницы, слушая радио поиграли в карты, потом я сказал родителям что пойду прогуляюсь, намекнув, мол, я сестричку хочу и был выгнан взашей раскрасневшейся мамой и хихикая направился вниз, и на улицу, тут фонари горели. А то я не видел их переглядываний. Сколько ведь не увидятся, попрощаться тоже нужно.

Утром я собрал цветов полевых, и когда мы завтракать направились, то вручил их поварихе, сообщив:

- Прости родная. Но мы не можем быть вместе. Судьба страны в моих руках и мне нужно быть в Москве.

- Ну вот так всегда, - наигранно вздохнула та. - Командировочные такие. Поматросят и бросят.

- Как вы могли о таком подумать?! - схватился я за голову. - Да я дочь назову вашим именем… Кстати, а как вас зовут?

Большая часть тех, кто сейчас завтракал, были на ужине вчера, так что с интересом наблюдали за представлением, а что, хотелось подурачиться, и если не мешают, то почему нет? Зал снова грохнул смехом. Так рассылая воздушные поцелуи персоналу, я спокойно позавтракал, и мы отправлюсь в гостиницу. Сегодня нас мама подняла рано, в шесть утра, тут и вещи подготовить, всё же уезжаем, и самим подготовься. Так что из гостиницы сразу же покатили на служебной машине, отец взял по месту работы, в аэропорт. Тот нас усадил в «Ан-24», салон был полон, и мы взлетели. Без пересадок и дозаправки добрались до Москвы, сев в Шереметьево. Время в пути пролетело незаметно, я банально спал, и вот так мы прибыли в столицу нашей родины. Кстати, улетали в девять, прилетели к обеду. Пол двенадцатого было, я по часам посмотрел, своих не было, по аэровокзальным. Кстати, а часы у Тимофея были, настоящие, командирские, часового завода Чистополь, но они пропали, как и ботинок. Все вещи перерыли так и не нашли, придётся новые покупать. Я был загружен не так и сильно, рюкзак мой за спиной, с мелочью и пакетом с трофеями, в руке небольшая сумка, Тимофей её не брал в путешествие, в номере осталась. На правом плече ремень чехла с гитарой. У мамы небольшая сумка, скорее даже саквояж, но женский, и женская сумочка на длинном ремешке. Это всё, можно сказать налегке были, другие вокруг нас загружены были как мулы. А хорошо сейчас летать, пистолет провёз, даже не досмотрели. Может и медаль виновата, что блестела на груди. Постоянно носить я её не собирался, а тут решил, что надо, награждённых вряд ли будут досматривать перед посадкой. Так и оказалось. В полёте я снял медаль и убрал в коробочку, дальше дремал в полглаза.

Оказалось, мама дала телеграмму свекрови о времени прилёта, с номером борта. Мама свекровь любила, считала её своей второй мамой, так что я был встречен на вокзале бабушкой, осмотрен и расцелован. И кепку сняла, темечко осмотрела. Ей о ранении не сообщали, тревожить не хотели, поэтому та сама приметила что я обрит и с одной стороны кусок пластыря, увидела, сняла, осмотрела и вопросительно глянула на маму.

- Ранило его слегка, швы наложили.

- В машине расскажите, - строго сказала бабушка.

Попыталась забрать у нас вещи, но никто не дал, так что пошла впереди, сопровождая. Та машину наняла, она стояла у вокзала и ожидала, жёлтая «копейка». Частная оказалась, соседа у бабушки подрабатывал извозом, он до дома и довёз. Мы ещё в Ханта-Мансийске договорились, что бабушке нужно сказать правду, иначе сама узнает и обидеться, что солгали, но осторожно и не всё. Мама и рассказала, как бандитов я увидел, те по мне стрелять начали, но я убежал раненый и вызвал милицию, что бандитов перестреляла, те отказались сдаваться, убежать пытались. Они же убили ранее трёх геологов. А меня наградили грамотой и медалью, что было тут же предъявлено бабушке. Так конечно разволновалась, но не так сильно, как ожидалась. Водитель тоже глазом косил, любопытствовал. Тот высадив нас у подъезда девятиэтажки, укатил, а мы с вещами направились к подъезду.

- Смотри, Тимош, твоя одноклассница сидит. Лена Арбузова, - сказал мама, когда мы по тенистой тропинке подходили к крыльцу.