Переселение. Том 1

Главнокомандующий австрийской армии принц Карл Лотарингский не торопился двинуть свои полки на врага, он гонял их точно большое стадо то в одну, то в другую сторону и готов был принять любую заблудшую овцу, откликнуться на любой мирный шаг, исходи он даже от заштатного городка или села. И хотя на той стороне Рейна была его родина, земля его предков, он так привык думать по-австрийски, что почти не ощущал тоски по охотничьим угодьям, дворцам и даже престолу. Он был доволен женитьбой своего брата Франца на Марии Терезии и полагал, что и на брата, разумеется, возложат императорский венец.

Поэтому ему больше всего хотелось предоставить англичанам драться с французами; баварцев же с их претендентом на престол, саксонцев и всех прочих он глубоко презирал еще с прошлых войн. По-настоящему он боялся только пруссаков, которые били его уже несколько раз, хотя принц считал себя талантливее Фридриха, правда менее везучим, да и задачи у него были посложнее. Карл Лотарингский действовал на огромной территории, которая простиралась от Рейна до Силезии и которую ему предстояло усеять костями разноплеменных, необученных, невежественных солдат, что настраивало его — не удел солдат, а размер территории — на меланхолический лад.

Устав от скитаний по скверным дорогам от Рейна до Вены и обратно, принц радовался случаю отдохнуть и посмотреть итальянский балет или послушать французскую комедию, мимоходом он знакомился и сближался с малыми дворами, шутя ссорил и мирил принцев, княжества и города посланиями, подарками, угрозами и передвижением войск.

Постепенно он привык не делать разницы между своими придворными дамами и дворами и народами, с которыми его сводила судьба. И если объявлялся новый союзник, он говорил своей свите, что затеял любовную интрижку с таким-то и таким-то княжеством, что оно уже прихорашивается, чтобы больше ему понравиться; если за ужином, перед тем, как сесть за карты, говорилось, к примеру, о переговорах с Саксонией, он попросту замечал, что Саксония уже на сносях, а если генералы указывали ему на ненадежность позиций правого крыла в связи с возможными переменами в Вестфалии, он признавал, что будут трудности и что, к сожалению, придется лишить невинности и Нассау. И лишь время от времени, поглядев случайно из кареты на порабощенную, бедную, обнищавшую Баварию, на ее села, на измученных болезнями и голодом жителей, принц ощущал невыносимую скуку.

Взирая на соседние княжества как на своих танцовщиц и строптивых актерок, принц старался скоротать весну, не слишком ввязываясь в войну, особенно с тех пор, как ему сообщили из Версаля, что Пруссия ведет успешные переговоры с французским двором, что готовится заключение нового союза и что года не пройдет, как она нападет на Австрию.

А тем временем Вена все нетерпеливее требовала начать военные действия, и в конце весны он уступил, приготовясь внутренне, как и его солдаты, к сражениям, трупам, горящим улицам городов, убитым женщинам, к дождям, лесам, горам и лугам, но, в отличие от солдат, ему все это виделось как на сцене театра, когда можно самому не пачкать рук и сохранять веселый тон и решпект ко двору из боязни, как бы не вмешали в дело грубого, вспыльчивого графа Бачани, который жаждал крови и славы.

Итак, когда пришлось, по его выражению, начать игру в фараон с французским королем и перейти Рейн, что представлялось ему глупой и ненужной затеей, которая могла только ожесточить французов, Карл Лотарингский между балами и вечерами по случаю отъезда придумал поставить в своем театре новый спектакль, в котором ни он, ни его войска не будут участвовать и в котором он использует ни на что иное не пригодную толпу дурней и бедолаг.

Замедлив еще больше ход армии, он решил выдвинуть далеко вперед в горы, под облака авангард: пусть он себе дерется, как хочет, а он сам будет наблюдать за ним с высокого противоположного берега реки, сохраняя армию для другого, более опасного противника, который отравляет ему жизнь и ждет его в далекой Силезии.

В редких лесах на правом берегу Рейна под Майнцем и Вормсом он сосредоточил войска генерал-фельдмаршал-лейтенанта барона Йоганна Леопольда Беренклау, свирепого покорителя Баварии, которого Карл Лотарингский назначил для лобового удара. Войска состояли из хорватских, венгерских и сербских конных полков, отборной пограничной пехоты, пандуров и гайдуков, к ним же на крайний случай в качестве резерва присоединили полк «разбойников», собранный бароном Тренком в славонских лесах{16}.