Переселенки

Дженерас меж тем произнес слова клятвы, уверяя всех присутствующих, что будет заботиться о появившейся в его жизни второй половинке, постарается защитить ее от бед и напастей, окружит вниманием и любовью. Я мысленно фыркала, слушая эту дребедень. Первый бабник в государстве клянется в верности? Это даже не смешно. Иугения ответила, пообещав покорность и послушание, любовь, ласку и заботу, над парой появилась магически созданная радуга, и союз теперь уже можно было считать состоявшимся.

Короновали принцессу в спокойной обстановке, все в том же зале, украшенном по периметру разнообразными золотыми и серебряными изделиями. Живыми и искусственными цветами, фарфоровыми и фаянсовыми фигурками животных и птиц. Получив статус Императрицы, Ее теперь уже Величество счастливей точно не стала: но зато наконец-то официально закрепилась в чужой стране.

А еще через неделю начались военные действия: совместные силы Дорена и Антонии вторглись на территорию Рамии. Маги, естественно, шли в авангарде.

— Убьют — домой не возвращайся, — проворчала я, провожая дурного супруга.

— Не дождешься, — весело хмыкнул Его нахальное Сиятельство, подарил жене прощальный поцелуй и традиционно исчез в портале.

На этот раз время текло невероятно медленно, я распределяла свой досуг между дворцом и издательством, выматывала и дух, и тело, стараясь не думать о Варте. Кому станет лучше, если мои нервы будут измотаны до предела? Чем это поможет мужу? Но уговоры срабатывали днем, на ночь же я пила снотворное, понимая, что иначе проворочаюсь до рассвета, пытаясь не накручивать себя.

К зеркалу я не подходила: не хватало еще Ирму грузить своими страхами и проблемами.

Когда внизу, на первом этаже, в один из вечеров, вдруг послышались шум и грохот, я, не помня себя, слетела по ступенькам, в чем была, — в длинной ночной рубашке в цветочек. Слетела и замерла в ступоре — Варт: уставший, измученный, но целый и невредимый, шел в сторону кухни, а следом за ним, на длиннющей цепи, по полу волочились две молодые женщины.

— Прибью, — выдала и мгновенно начала оборот. Криков и голоса мужа я уже не слышала.

— Вот, уже и глаза открыла. Не беспокойтесь, герцог, все будет в порядке, — ровный, спокойный голос Лора привел в себя. Да, открыла. Но лучше бы не открывала. И не вспоминала.

— Ира…

— Прибью. Обоих, — голос свой не узнала. Вернее узнала, но не поверила: судя по тону, я — дракон. Значит, оборот завершился благополучно? Тогда почему я после потери сознания не вернулась назад, в человеческую ипостась?

— Сын, выйдите с герцогом, погуляйте.

Мягкий, чуть завораживающий тон главы драконов мне не понравился. Судя по окружающей обстановке, я находилась на том самом плато, с которого улетала вместе с Оренилой. Интересно, кто меня сюда перенес? Варт? Драконьей тушей? Или Лор? Хотя что гадать. Сейчас все и узнаю. Из первых рук, так сказать.

— Дитя, ты меня слышишь?

Угу. Увидеть бы еще.

— Да. Что случилось?

— У тебя слабые нервы, дитя.

Да что вы говорите. А то я без вас не знаю. Сначала доводят различными способами, потом: «У тебя слабые нервы». Посмотрела бы на вас после нескольких родов и постоянной нервотрепки. Умники нашлись, блин.

— Твой муж не успел тебе объяснить… — если б кто-то другой начал втирать про «не успел объяснить», я послала бы, сразу, без раздумий, но главу драконов я немного побаивалась, так что сжала зубы и слушала молча. — Не стоило ревновать его. Девушки были всего лишь военнопленными, а следовательно… Дитя?

Каюсь, не сдержалась: нагло прервала древнего ящера и красочно описала все, что готова сделать и с мужем, и с «военнопленными».

— Простите. Дело не в ревности. Этот гад может хоть кучу военнопленных за собой водить. Но приносить эту гадость домой, туда, где дети…

— …в общем, мы не разговариваем уже трое суток. Он то и дело заикается, я выпускаю пар, он замолкает.

— Ох… Даже не знаю, что сделала бы на твоем месте, если бы Тоша… Вот так…

— Понимаешь, Ирма, твой бывший совсем берега потерял: я твержу детям о равенстве полов, об адекватном отношении к слугам, бастардам, рабам, а этот урод на цепи тащит женщин. Да кем бы они ни были, такое обращение… Я действительно тогда могла бы его прибить, если бы Лор не подоспел.

— Как он у вас оказался?

— Лор? Так этот… и вызвал. У них какая-то связь образовалась, так сказать, на всякий пожарный, вот и пригодилось…

— Да уж… Подожди, если военнопленные, то…

— Именно. Война закончилась полным разгромом Рамии, Антонии достался желанный выход к морю, Дорен получил тот кусок земли, на который облизывался, все довольны. Кроме «амазонок», конечно. Но их-то точно никто не спрашивает.

— И что теперь с ними будет?

— Да что… Мелких начнут перевоспитывать, тех кто постарше, замуж отдадут…

— А остальных?

— А остальных чипом «порадуют». Да, Ирма, тем самым, ломающим волю.

Ирма:

Я наконец-то закончила третий сборник стихов. Туда вошли те самые тексты, которые я писала под действием сообщения Иры о появлении в ее жизни моих родителей.