Перешагивая через Грань

Элис возвращалась домой пешком. Не из соображений безопасности, конечно: возмущения пространства прекратились спустя пару часов после последнего толчка, и работа порталов была полностью восстановлена.

Нет, ей просто хотелось пройтись по свежему воздуху и попробовать привести мысли в порядок.

И без того изрядно опустевший за последний год город сейчас являл собой весьма прискорбную картину, способную заставить расчувствоваться даже самых чёрствых мизантропов. В руинах разрушенных небоскребов до сих пор работали спасатели и волонтёры, разбирая завалы. Впрочем, большинству зданий удалось выдержать удар стихии; уцелели в основном типичные для Грейстоуна жилые дома в три-четыре этажа, но именно из-за них город сейчас до жути напоминал невероятно реалистичную афишу к кассовому кино про постапокалипсис. Штукатурка на фасадах покрылась густой сетью трещин, где-то она отвалилась кусками, обнажая красный кирпич, многие крыши были деформированы, смяты или попросту провалились внутрь. По улицам из-за поваленных деревьев было не проехать, ни пройти. Деревья с проезжих дорог никто не убирал — не хватало людей, а для волонтёров сейчас были задачи поважнее.

За угол, где располагалась кофейня "Одинокий Фэрлинг", девушка повернула с замиранием сердца: мало ли… К счастью, здание кофейни осталось на месте, хоть и выглядело немного потрепанным. Облегчённо переведя дух, Элис прошла мимо: окна кофейни были темны, двери заперты. Наверняка господин Риттендорф отправился волонтёрствовать и помогает сейчас спасателям искать людей под завалами.

Кривые улочки Старого города выглядели так, будто под ними прополз гигантский подземный змей: изящные узоры мостовых были сломаны, брусчатка вздыбилась и мешала идти. Элис один раз споткнулась и теперь не отрывала взгляд от земли, внимательно глядя под ноги.

Когда же она вышла на площадь Первооткрывателей, на её глаза навернулись слёзы, которые тут же сорвал ветер. В былые времена в центре площади красовался великолепный бронзовый монумент — остроносый трёхмачтовый фрегат почти в натуральную величину, на корме которого стояли фигуры отважных капитанов — великих мореплавателей прошлого. Теперь же фрегат лежал на земле, одна из мачт, падая, пробила оконное стекло на третьем этаже ближайшего дома, а покрытые зеленоватым налётом бронзовые листы, прежде бывшие парусами, разбросало по всей площади. Порывы ветра трепали тонкие листы металла, отчего они издавали непривычный и пугающий звук, — будто лопались от натуги струны исполинской гитары.

Элис сердито провела рукой по зажмуренным векам и зашагала дальше, укоряя себя за минутную слабость.

Лидер, — если он настоящий лидер, обязан быть бесстрастным и должен уметь контролировать свои чувства. Лидер не имеет права поддаваться эмоциям.

А ещё лидер должен не бояться брать на себя ответственность, принимая решение за других.

Вернувшись в Аверсайд, Элис была неприятно удивлена, обнаружив, как сильно успел измениться её мир за время её отсутствия, — измениться в худшую сторону. Чтобы понять это, не обязательно было читать доклады экологов, но в скупых строках статистики, лишённых сантиментов и лирики, обнажалась неприятная действительность: Аверсайду угрожает серьёзная опасность, и продолжать закрывать на это глаза больше нельзя. Из-за резко возросшей солнечной радиации климат неотвратимо менялся, становясь более контрастным и непредсказуемым. Обычно довольно миролюбивых драконов словно подменили: они больше не сторонились человеческих поселений, напротив, открыто нападали на людей, раз за разом становясь всё более свирепыми. Кракены, прежде обитавшие глубоко в океане, каким-то неведомым образом адаптировались к жизни на суше и заполонили леса и болота, забираясь всё дальше в глубь материка и постепенно подбираясь к городам.

Ситуацию усугубляла аномальная зона в Нью-Майквери, возникшая на месте взорванной энергостанции, и две других, расположенных гораздо ближе к столице. Защитные экраны всё хуже сдерживали расползающееся по швам пространство, их приходилось постоянно латать, альтернативы же этим полумерам пока не существовало.

Конечно, большинство людей продолжало оставаться в неведении, хотя скрывать правду становилось всё сложнее. Потому что даже провинциальные обыватели, привыкшие к спокойной и размеренной сельской жизни, начинали замечать очевидное. Периодически в центральной и местной прессе проскальзывали намёки, что не всё ладно в Скайленде, однако большинство изданий правительству всё-таки удавалось контролировать, пресекая появление опасной информации, дающей почву для волнений.

Люди читали газеты, слушали радио.

И верили. Хотя прекрасно понимали: не стоит принимать на веру всё, что говорят и пишут. Но такова уж человеческая природа — безропотно и смиренно проглатывать новости, которые тиражируют работники пера. Все, в том числе те, что не имеют под собой ровным счётом никакого основания.